Питер распахнул окно, и морозный ветер быстро превратил нашу комнату в ледник.
Я уснул, как только моя голова коснулась подушки. Обычно мне никогда не снились сны, но в эту ночь мне виделись во сне картины одна другой страшнее, пока наконец этот кошмар не завершился пронзительным насмешливым хохотом, от которого я и очнулся, вскочив на кровати.
Я понял, что этот жуткий смех не приснился мне.
Я снова его услышал. Я посмотрел на Питера. Укутавшись в одеяло, он беззвучно двигался к окну. Я последовал за ним, и он приложил палец к губам, призывая меня к молчанию.
Мы остановились у окна плечом к плечу и выглянули наружу. Внизу мы увидели двух человек, лица которых скрывали капюшоны курток. И пока мы смотрели на них, пытаясь узнать кого-либо из гостей «Логова», один из них снова захохотал. Это был знаменитый смех Вайдмарка.
Питер поспешил выйти, на ходу подхватив свою парку, брошенную в ногах кровати. В коридоре он повернулся ко мне, возбужденно сверкая глазами.
— На этот раз мы его поймали, — сказал он.
Помню, я взглянул на свои часы, когда мы спускались в вестибюль. Был час ночи, значит, мы проспали почти три часа.
В вестибюле никого не было, правда, в баре еще находились несколько человек. Я хотел получить кого-нибудь в помощь, но, к моей досаде, не увидел ни одного полицейского. Гарделла, вероятно, сидел в кабинете.
За стойкой тоже никого не оказалось, так же как и у коммутатора.
— Я схожу за Гарделлой, — сказал я Питеру.
— Некогда, — возразил он, торопливо шагая к парадной двери. — Не дай Бог, если он теперь ускользнет от нас…
В последний раз я беспомощно оглядел пустынный гулкий холл и последовал за ним в ледяную ночь.
Затем все произошло так стремительно, что я ничего не понял. Кто-то сильно толкнул меня в спину, и я увидел, что Питер падает вниз головой с лестницы на обледеневшую дорожку. Кто-то дал мне здорового пинка, и я слетел за ним. Я так резко рухнул внизу на четвереньки, что не сразу пришел в себя.
Я услышал издевательский хохот, поддержанный хором восторженного пронзительного гогота. Приподняв голову, я увидел, как на Питера набросились три человека. Я набрал воздуху в легкие, чтобы позвать на помощь, но в этот момент тяжелым ботинком мне ударили сбоку в голову, я упал и на какое-то время потерял сознание.
Кажется, я вынырнул из темного, бешено вращающегося тумана уже через несколько секунд. Подняв голову, я потряс ею, чтобы окончательно стряхнуть наваждение, и увидел до ужаса дикую, невероятную картину. Один из нападавших в скрывающей его лицо парке, который до этого прыгнул на Питера, выпрямился и безумно захохотал. В поднятой вверх руке он зажал искусственную ногу Питера. За ним поднялись и двое других, оставив Питера лежать лицом в снег. Первый негодяй бросил протез другому. Они начали перебрасывать его по кругу, надрываясь от хохота. Могу поклясться, что слышал где-то слева и сзади от себя радостное женское повизгивание.
Меня охватила жгучая, ослепляющая ярость. Я начал подниматься, но почувствовал, что меня крепко схватили за руки. С обеих сторон меня оглушал сумасшедший смех.
— Твоя очередь наступит позже, старик, — сказал один из хохотавших.
Я начал вырываться, и кто-то стукнул мне сзади по шее ребром ладони. Снова все поплыло у меня перед глазами, и подо мной подогнулись ноги.
Когда туман бессознания немного рассеялся, я увидел, что Питер стоит на коленях и смотрит вверх на человека, стоящего перед ним.
— Мы так и думали, старик, что смех выманит тебя наружу, — сказал этот тип.
Это был Брэден!
Они уже прекратили играть с протезом Питера, и один из хулиганов воткнул его в сугроб.
Питер медленно осмотрелся, как будто искал кого-нибудь, кто поможет ему встать на ноги. На какое-то мгновение взгляд его задержался на торчащей из снега его искусственной ноге.
— Я обещал тебе, что следующий тайм мы проведем на моих условиях, — сказал Брэден.
— Могу дать вам, проклятые подонки, один совет, — вздрагивающим от бессильной ненависти голосом сказал я изнемогающим от смеха парням, державшим меня за руки. — Лучше убейте меня, потому что иначе я сам вас убью, как только сумею.
— Ах ты, хвастливое трепло! — сказал кто-то из них и опять ударил меня по шее ребром ладони.
У меня в глазах снова все потемнело, но я расслышал голос Брэдена.
— Это расплата, старик, — сказал он.
Я услышал удар и короткий вскрик боли или ярости Питера. Это был единственный звук, который у него вырвался до самого конца. Зрение у меня прояснилось, и я увидел Брэдена, стоявшего над Питером и методически колотившего его по голове то левой, то правой рукой. Питер медленно осел на снег, и в бледном лунном свете я разглядел темные пятна, должно быть, кровь.
— Ну ладно, герой, — сказал Брэден. — Давай вставай и получи, что тебе причитается!
Он схватил Питера за куртку и вздернул его вверх.
— Эй, поддержите-ка его, ребята! — сказал Брэден.
Один из парней подскочил сзади и поддерживал Питера, стоящего на одной ноге.
— Сукин ты сын! — изо всех сил заорал я.
— Побереги дыхание, трепло несчастное!
Чей-то кулак двинул мне в челюсть. Меня пронзила невиданная боль.
Брэден отступил на шаг от Питера, тщательно примерился и изо всех сил заехал ему правой в скулу. Держащий его сзади человек отскочил, и Питер рухнул спиной в снег. Я надеялся, что его окутала милосердная темнота бессознания.
— А он оказался не таким уж крутым! — сказал один из бандитов, и все рассмеялись.
В поле моего зрения попали две девушки, которые подошли поближе, чтобы посмотреть на избиение. Их глаза блестели нездоровым возбуждением.
Бандиты подняли Питера, как куль с мукой, и посадили его, прислонив спиной к сугробу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59