— Я хочу остаться одна, — сказала Грейс и едва не разразилась истерическим смехом. Шуточка в духе Гарбо. — Я хочу остаться.
— Если тебе что-нибудь понадобится, дорогая, ты только крикни, — сказала Сара Лорд и ушла.
Питер Стайлс стоял у стола, спокойно наливая в две чашки кофе.
— Мистер Стайлс, вы должны понимать, что сейчас не время для…
— Я знаю, что это такое, — сказал Питер. Он посмотрел поверх чашки. — Было бы полезно кое-что сюда добавить. — Он сходил к бару и вернулся с бутылкой бренди. Он налил по изрядной порции в обе чашки с кофе. — Сэм, вероятно, рассказывал вам об этом. Я беспомощно лежал в траве, видя мою пылающую машину и слыша крики своего отца, горевшего в ней. Я очнулся в больнице и обнаружил, что лишился правой ноги ниже колена. Я был один. Это было скверно. Я оставался в одиночестве месяцами, до тех пор, пока один друг не заставил меня обратиться лицом к миру. Теперь я знаю, что было бы лучше обратиться к нему лицом в первый же час.
Грейс присела на край дивана, потому что ее больше не держали ноги.
— Пожалуйста, мистер Стайлс, — попросила она, внезапно начиная утрачивать самообладание, до сих пор — железное.
— Теперь вы думаете, что это конец света, — сказал Питер. — Но это не так.
Она уставилась на него, как на какое-то чудовище.
— Я не знаю, что вы за человек, — сказала она, повышая голос, так что в нем зазвучали истерические нотки. — А знаете ли вы, что сегодня утром мы ушли из этого дома, не застелив в спешке постель? Вы знаете, что на подушке, в том месте, где лежала его голова, осталась отметина? Вы знаете, что, в первый раз с тех пор, как я вышла замуж за Сэма, мне придется попробовать заснуть без того, чтобы он находился рядом со мной? Вы знаете, что его смех преследует меня, как бы я ни старалась, не могу от него избавиться? А как же еще наступает конец света, мистер Стайлс?
— Выпейте этот кофе, — сказал Питер. — Есть нечто такое, что предстоит сделать для Сэма.
Она покачала головой, как будто ослышалась:
— Нечто такое, что предстоит сделать для него? Вы имеете в виду сотрудника похоронного агентства? О, Господи!
— Бессмыслице его смерти нужно придать значение, — сказал Питер. — Между прочим, если вы дожидаетесь того великого момента, когда увидите ту вмятину в подушке, то вы опоздали. Ваша соседка застелила кровать. Выпейте этот кофе!
— Послушайте меня, Питер Стайлс! — сказала Грейс. — Возможно, вы пытаетесь помочь. Каждый будет стараться помочь. Но тут ничем не поможешь. Вы это понимаете? Я спросила человека в здании суда Уинфилда, умеет ли он ходить по воде, может ли он вернуть Сэма… То же самое я спрашиваю у всех вас, доброхотов!
— У Сэма была причина на то, чтобы пойти сегодня к Дому Круглого стола, — сказал Питер. — Нельзя допускать, чтобы скорбь по нему заслонила причины, по которым он пошел туда, — причины его гибели. Никому из нас не позволено увязнуть в жалости к самому себе, Грейс.
— Вы знаете, что есть люди, которые сегодня вечером будут радоваться тому, что он мертв? — вскричала Грейс. — Будь они прокляты!
— Вот так уже лучше, — сказал Питер. — Выпейте свой кофе.

Позднее.
Внезапно на них обрушился шквал телефонных звонков. Люди знали, что Грейс вернулась от Дома Круглого стола. Новость уже передали по всем телеканалам и по всем радиостанциям. Некоторые из звонивших были близкими друзьями; некоторые — незнакомыми людьми, занимающими видное положение, включая высокопоставленных чиновников правительства штата; некоторые принадлежали к той категории незнакомых честолюбцев, которые надеялись каким-то образом прибавить себе весу при помощи трагедии Грейс; нашлось двое безымянных, которые позвонили — анонимно и злобно, — чтобы позлорадствовать.
После первых двух-трех звонков Питер принялся на них отвечать.
И внезапно Грейс расхотелось, чтобы он ушел. Что-то подсказывало ей, что пока она недостаточно сильна, чтобы справиться с одиночеством. Он же понял это с самого начала. Впоследствии те часы, которые он провел там, вспоминались ей в виде разрозненных эпизодов. Кажется, была волна невыносимой боли, накрывшая все. Потом он вроде бы сидел на противоположном от нее конце дивана, покуривая свою трубку, потягивая выпивку и разговаривая о Сэме или о себе. Он производил впечатление старинного ее друга, а ведь она до этого вечера никогда его не видела.
Она помнила, как Питер говорил: «Сэм ненавидел войну, но он был первоклассным солдатом. Я могу за это поручиться. Семь месяцев мы провели вместе в составе подразделения командос в Корее. У большинства из нас случались тяжелые минуты, и я предполагаю, что Сэма они тоже не миновали. Но он никогда не допускал, чтобы мы об этом узнали. Его дух — вот на чем мы держались».
Она думала, что никогда уже больше не станет есть, но в какой-то момент появился холодный цыпленок и зеленый салат. Сара Лорд их приготовила, а Питер подал на стол. К своему удивлению, она обнаружила, что это как раз то, что ей нужно.
Как раз за едой он заговорил о себе. Он вернулся из Кореи и стал решать задачу, как стать одним из самых известных журналистов и обозревателей современности. Потом была катастрофа: хохочущие хулиганы спихнули его с горной дороги на лыжной базе в Вермонте вместе с его отцом, ехавшим в качестве пассажира; ужасное кувыркание в покореженной машине вниз по склону, пламя и смерть его отца. Черная депрессия, когда он обнаружил, что потерял ногу. Как он отгородился от мира и своих друзей. И как, в конечном счете, он научился жить с этим. Она вспомнила, как он постукивал по своей правой большой берцовой кости чашеобразной частью своей трубки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58