Архипов пред этим предупредил Алексея, что его в случае малейшего обмана убьют на месте. К вечеру без приключений группа приблизилась вплотную к передовым постам партизан, где и остановилась в ожидании приказа. К захвату лагеря партизан приступили ровно в три часа утра. По замыслу Вильгельма Шееля на всю операцию отводилось максимум шестьдесят минут. За этот час диверсанты должны были орудуя только холодным оружием без выстрелов и шума покончить с отрядом. Действовать предстояло быстро и безжалостно. Шееля интересовали жильцы только одной командирской землянки и именно они должны были попасть в руки живыми и невредимыми. Вильгельм отобрал себе трех наиболее подготовленных диверсантов и объявил, что сам возглавит захват этой землянки. Ровно в три часа, сняв часовых охранявших лагерь, группа напала на партизан. Внезапность и правильно выбранное время сыграли свою роль, но без выстрелов все же не обошлось. Когда уже почти все диверсанты проникли в сонный лагерь кто-то из спящих на улице партизан увидел подозрительное движение и выстрелил в воздух. В предрассветной тишине леса винтовочный выстрел прозвучал неожиданно громко, но было уже поздно. Возникшие было единичные очаги сопротивления были быстро и безжалостно подавлены нападавшими. Винтовочный выстрел застал Шееля и его троицу в двух метрах от входа в командирскую землянку. Не останавливаясь ни на секунду он устремился в заветную дверь, трое диверсантов бесшумно ступая как тени следовали за ним. откинув левой рукой плащ-палатку, которой был занавешен вход, Шеель шагнул внутрь, невольно вдохнув спертый воздух землянки. Едва он переступил порог как в глубине вспыхнуло пламя пистолетного выстрела. Сильный толчок в грудь не остановил его и Вильгельм сделал еще два шага прежде чем рухнул на сырой земляной пол. Кинжал тускло блеснул лезвием и выпал из его ослабевшей руки. Следовавшие за ним диверсанты пригнувшись ворвались внутрь несмотря на то, что прогремело еще три или четыре выстрела. Борьба внутри землянки продолжалась не более пяти минут и закончилась победой нападавших, но она далась не легко. Кроме раненого Шееля командир партизанского отряда выстрелами из пистолета убил еще одного диверсанта и не желая попасть живым в руки противника выстрелил себе в висок. Кроме него в землянке находились комиссар отряда и два денщика. В руки нападавших живыми попали комиссар и один из денщиков. Второй был убит в схватке ударом кинжала в грудь. Скрутив руки пленным, диверсанты оставили их лежать лицом вниз на грубо сколоченных топчанах, а сами стали перевязывать раненого Шееля. Его состояние было тяжелым, пуля выпущенная из "ТТ" пробила грудь Вильгельма навылет. Туго перевязывая раненого командира двумя индивидуальными пакетами диверсанты с тревогой прислушивались к выстрелам - стараясь предугадать исход нападения. Уложив Шееля на топчан рядом со связанным комиссаром они осторожно вышли из землянки на улицу, где автоматные очереди и одиночные выстрелы уже прекратились. Оказалось, что диверсионная группа, несмотря на запоздалое яростное сопротивление партизан, свою задачу по захвату лагеря выполнила, потеряв при этом пятерых человек. Живыми в руки диверсантов попало всего несколько партизан с комиссаром во главе. Архипов, в связи с ранением Шееля принял командование группой на себя. Он сразу же на рассвете разрешил своим людям приступить к дознанию, для чего всех пленных подвергли жесточайшим истязаниям. Комиссар терпеливо молчал пока его товарищей по оружию пытали у него на глазах. Но едва его спины коснулись раскаленным, яркожелтым от высокой температуры, шомполом, он заговорил выдавая всех и вся. С его слов явствовало, что банковские драгоценности были спрятаны партизанами где-то поблизости своего зимнего лагеря. Погибших диверсантов тут же в лесу с воинскими почестями предали земле. Поручив комиссара двум своим дружкам, Архипов приказал уничтожить лагерь и умертвить, ставших теперь не нужными, пленных партизан. Когда варварская команда была выполнена группа, уложив на носилки раненого Шееля, тронулась в путь на поиски спрятанных драгоценностей и золота.
*** Николай Федорович в образовавшуюся минутную паузу закурил, а Скребнев тем временем просматривал свои записи, отыскивая нужный материал. - Алексей Иванович, я что еще интересного удалось обнаружить вам в деле Смирнова? - Больше ничего существенного я вычитать не мог. Товарищ полковник, меня удивило то, что военный трибунал принял к производству столь "сырое дело". Сейчас, чтобы суд рассматривал дело, следователю необходимо все известные факты разложить по полочкам так, чтобы не было никаких сомнений и не требовалось дополнительных доказательств. В те времена дела почему-то оформлялись довольно примитивно, практически довольствовались одним признанием обвиняемого и этого было вполне достаточно, чтобы вынести самый суровый приговор. - Что поделаешь - время такое было суровое. Тогда не было принято долго церемонится и если следователь медлил с оформлением дела, то это уже могло послужить причиной репрессий против него самого. Одним словом - тоталитаризм. Алексей Иванович, давайте мы продолжим разговор непосредственно по Смирнову. Что дала вам поездка в Пензенскую область? - Когда я закончил знакомство с делом Смирнова, то выехал в село Казарка - на его родину. Это большое старинное село и фамилия Смирновых встречается там довольно часто. Оказалось, в этом селе еще живы две родные сестры Афанасия и хоть обе они находятся в преклонном возрасте но памятью обладают хорошей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109