Нейтральную полосу преодолели за какойто час, но он показался им целой вечностью. Каждый из трех диверсантов осознавал, как близко они находились от смерти. Для этого было достаточно одного неосторожного движения, одного стука оружием об камень и их буквально растерзали бы огнем из многих стволов. Метров за двадцать до немецких траншей пришлось проделывать проход в проволочном заграждении. Архипов и здесь обезвредил противопехотную мину. Эта возня у заграждения не осталась незамеченной, и в траншее уже несколько немцев приготовились встретить Архипова и двоих его попутчиков. Когда несколько человек навалились на диверсантов, едва все трое оказались в траншее, только немецкая речь Архипова остановила солдат от более активных и решительных действий. Несмотря на объяснения, Сергея все равно разоружили и повели по ходам сообщения в глубь обороны. Их путешествие под конвоем трех автоматчиков, закончилось у входа в блиндаж, который был вырублен в каменистой почве. У Архипова отлегло с души, когда он увидел немецкого офицера сидевшего в блиндаже за грубо сколоченным столом.
***
Прошло десять дней. Они были насыщены до краев работой. Николай Федорович изучил уголовное прошлое каждого из пяти могильщиков, но ничего полезного для следствия не обнаружил. За это время были проведены допросы Щеглова, но его показания в своих основных и наиболее важных местах совпадали с тем, что говорили четверо его друзей, оставшихся на свободе. Собственно говоря сложилась ситуация в которую Мошкин всегда боялся попасть: следствие не может доказать вину арестованного, а подозреваемый дает показания никак не проливающие свет на его невиновность. Четверо его друзей дружно дают показания в унисон показаниям Щеглова, оказывая ему тем самым большую помощь, хотя не исключено, что они сами являются соучастниками преступления. Налицо тупиковая ситуация выход из которой был только один - найти важную улику или получить надежное свидетельское показание. Если же расследование застопорится на этой стадии, то Щеглова придется освобождать изпод стражи. Объяснение, которое, видимо, придется дать прокурору, было трудно себе вообразить. Но работа есть работа, в ней всегда есть место сомнениям, но сегодня они особенно терзали сознание и душу следователя. Николай Федорович размышлял об этом откинувшись в кресле и покуривая свою любимую сигарету. Против ожидаемого успокоения она оставляла во рту только тошнотворную горечь. Зазвонивший телефон побудил его затушить окурок и взять телефонную трубку. - Николай, это ты? - услышал он голос Шумилина, который он не мог спутать ни с каким другим. - Да, это я. Здравствуй, Леонид Семенович,- отозвался Мошкин. - Здравствуй, а то уж я засомневался твой ли номер телефона набрал - теперь слышу, твой. Знаешь, почему я звоню? - Нет, даже и не подозреваю. - Я немножко тебя проманежу, заинтригую, ну, конкретно, все узнаешь, когда придешь ко мне. - Ну, не надо говорить недомолвками, в чем дело, Леонид Семенович? - Хорошо, слушай, тут в центральной картотеке отыскали отпечатки пальцев твоего бомжа, ну того, которого задушили и спрятали в чужой могиле. Так что личность его установлена и еще кое-что интересненькое. Торопись, я от себя звоню, придешь? - Что за вопрос, я буквально через пять минут буду у тебя, Леонид Семенович. - Хорошо, жду, но не более пяти минут,- пообещал Шумилин и опустил трубку на рычаг телефона. Николай Федорович положил сигареты в карман кителя и не медля ни минуты направился к дактилоскопистам. Подгоняемый любопытством Мошкин не заставил себя долго ждать уложившись в обещанные пять минут. Леонид Семенович сидел за столом, увидев вошедшего друга улыбнулся и сказал: - Видишь как я умею заставлять появляться в этом кабинете нужного мне человека. - Уж что-что, а интриговать ты умеешь - это я на себе много раз испытал. - А ты, Николай, не обижайся, но другого способа встретиться и потолковать с тобой у меня нет. Не забывай, хоть на немного, но ты моложе меня, а значить должен сам изредка заходить, ан нет - ждешь когда тебя старый друг заинтригует. Мошкин понял упрек и примирительно сказал: - Не обижайся, Семеныч, тут такое дело подвернулось, что я и не знаю как к нему подступиться. - Не оправдывайся у тебя действительно не простое дело - я наслышан. Как продвигается расследование? Николай Федорович присел к столу и облокотившись на него руками сказал: - Почти что никак. - Что-то я тебя не понимаю? - А что тут понимать: хлопот много, а результата никакого. - Если нет результата, то это уже результат,- постарался успокоить его Шумилин. - Вот арестовал предполагаемого убийцу, а доказать что он убийца не могу - нет неопровержимых доказательств. Друзья, его квалифицированно выгораживают, все четверо в прошлом судимы, а возможно даже и помогали ему убрать этого Афоню. - Что-то я тебя не узнаю, столкнулся с трудностями и сразу сдал. - Да не сдал я, просто сейчас наступила черная полоса в жизни, но я уверен, что на смену ей обязательно придет белая. Весь вопрос в том, как скоро это произойдет? Ладно, Леонид Семенович, давай отложим этот разговор до лучших времен. Ты лучше скажи, что там тебя пришло на запрос. - Очень интересный материал я получил, хоть здесь тебя порадую. Оказалось, что убитый очень колоритная фигура. С этими словами Шумилин протянул Николаю Федоровичу вскрытый пакет довольно внушительных размеров.
*** Был гауптман невысокого роста коренастый, под расстегнутым мундиром виднелось не совсем свежее белье. На столе перед офицером стояла початая бутылка шнапса, а на чистом листе бумаги лежали ломти хлеба и толсто нарезанной ветчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109