— Так значит, вы думаете, что знаете, кто они?
Пол пожал плечами, взял тарелку с консервированными артишоками и, выйдя на балкон, с треском уселся в кресло.
— Я могу сказать вам только одно, мой дорогой Мюррей, это не те люди, которые убили Финлейсона.
— Откуда такая уверенность?
— Потому что, как я уже говорил, у них разные методы. И, во-вторых, у них разные мотивы.
— Откуда вы знаете?
— Я обладаю информацией.
— Секретной информацией, которую вы получаете, работая на Сианука? Или это нескромно с моей стороны?
— О, нет нескромных вопросов, мой дорогой Мюррей, есть нескромные ответы. Но для человека, занимающего такое положение, как я...
— Хорошо, — оборвал его Мюррей, — я верю вам на слово. Но на какой-то момент вы меня встревожили. Я подумал, что это вы убили Финлейсона.
Пол поставил на место бокал с шампанским и игриво хихикнул:
— Но так и было, мой дорогой Мюррей. То есть, я должен был его убить. Это был единственный выход.
* * *
Мюррей мигая смотрел на толстяка, от шампанского запершило в горле.
— Вы негодяй, — пробормотал он на английском. — Вы жирный сволочной убийца!
Пол лениво повел плечами и поставил тарелку с артишоками на пол так, чтобы можно было свободно выхватить пистолет.
— Это было необходимо в интересах дела, уверяю вас.
Мюррей закрыл глаза. Нелегко выходить из себя, когда пьешь шампанское хозяина. Особенно если у него в кармане пистолет.
— Но почему? — наконец выдавил он из себя. — Что он сделал?
— Он собирался предать нас, — непринужденно сказал Пол. — Разрушить наш замечательный план еще до того, как мы приступили к операции. Безболезненный процесс: настучать британским и американским разведслужбам, после чего вас и всех остальных выставляют из Лаоса и Вьетнама, пока вы не натворили дел, — толстяк откинулся в кресле и жевал артишок. — Возможно, вы догадывались, что Джордж Финлейсон работал на британскую разведку, на пятый отдел, как вы их называете.
— Я не знал. А вы откуда узнали?
— О, я давно знал об этом, практически с первой нашей встречи.
— И тем не менее доверяли ему?
— Отнюдь. С самого начала месье Финлейсон меня не радовал. Слишком довольный, с излишне буржуазными взглядами. В конце концов двадцать тысяч долларов в год без налогов позволяют радоваться жизни, особенно если вы человек без амбиций и воображения.
— И несмотря на это, вы посвятили его в наш план?
— Я все еще думал, что его можно соблазнить обещанием ста миллионов фунтов стерлингов. Даже для скучающего банкира это солидная сумма. И потом, в то время он был единственным человеком, который мог добыть необходимую информацию.
Мюррей сцепил зубы, изо всех сил стараясь держать себя в руках. И под этим Пол понимал «романтический идеализм»? Бедняга Финлейсон тоже ни на секунду не доверял Полу. Никогда не доверял бородатым. Кажется, так он сказал, треснутое копыто. Но белые люди должны держаться друг друга. Они не могут резать друг другу глотки и прибивать друг друга к кровати. Белые так не поступают.
— Как вы это сделали? — натянуто спросил Мюррей.
Пол покачал головой:
— Секрет фирмы, мой дорогой Мюррей.
— И как вы можете быть уверены, что он не успел сообщить о нас британской или американской разведке?
— Я в этом уверен. Это все, что вам надо знать.
— Вас в этом уверил кто-то из британской разведки? Например, старикашка по имени Хамиш Наппер?
— Ах, Мюррей! Вот это действительно нескромный вопрос.
Мюррей кивнул и поднял свой бокал. «Итак, маленький Наппер, — думал он, — в итоге Уайтхолл продержал его на Востоке слишком долго. Хамиш Наппер и Чарльз Пол — два эксцентричных эмигранта со странными привычками и с общей нелюбовью к американцам, но с общей любовью к доллару». Он посмотрел на город: темные грозовые облака надвигались все ближе, загромождая все небо.
— Итак, Финлейсон был единственным человеком, который мог добыть нужную информацию. Теперь он мертв. И с чем мы остались?
Пол ответил не сразу. Он заново наполнил свой бокал и наблюдал, как бутылка шампанского покачивается в ведерке с наполовину растаявшим льдом.
— "Лейзи дог", вам это что-нибудь говорит? — неожиданно спросил он, произнеся «лейзи дог» как «лоузи доуг».
Мюррей хмуро посмотрел на толстяка.
— Да, это оружие, которое используют во Вьетнаме. Чудовищное изобретение: миллионы иголок разлетаются во все стороны, уничтожая все на своем пути.
И тут он вспомнил, что ему говорил Финлейсон в их первый вечер в ресторане «Cigale»: что-то о кодовых названиях для предыдущих выплесков — «Хэппи хаунд», «Майти маус», «Буллпап» — названия адского оружия на милитаризированном жаргоне. Потом он вспомнил еще кое-что.
— Погодите-ка. Это было на телексе Финлейсона, последнее сообщение, пришедшее до того, как отключилась машина. Оно, должно быть, пришло, когда он был уже мертв.
— Вы помните, о чем там говорилось? — заинтересовался Пол.
— Тогда это казалось бессмыслицей, что-то вроде: «инструкция, опись, утро, лейзидог»; пришло из бангкокского офиса FARC.
Пол кивнул:
— Если вы пройдете в мою спальню, вы найдете там черный атташе-кейс. Там есть кое-что, что я хотел бы вам показать. Надеюсь, вы извините меня, нога все еще болит.
Мюррей встал и прошел в спальню. Кейс лежал на кровати рядом с двумя белыми упакованными чемоданами. Он принес кейс на балкон и положил его на колени толстяку. Пол достал колечко с ключами и аккуратно раскрыл кейс, словно собирался продемонстрировать ювелирные украшения. Внутри оказались фотокопии, письма, отпечатанные на машинке документы. Француз несколько секунд перебирал бумаги и наконец отобрал две фотокопии и передал их Мюррею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86