Ну, мы встали и — к выходу. Без итальянцев, сами, просто чтобы уйти. Но эти два парня нас уже не выпустили. «Девчонки, вы с нами» — и все. Ладно, для нас мужчина это мужчина, поднялись наверх, на 19-й этаж, в какой-то номер. А было прохладно, и один из них Дима, высокий который, он окно открыл. А в «Космосе» окна огромные, почти до пола и открываются настежь. Вот он открыл окно и говорит: ну что? попались? Это у них один из психических нюансов запугивания — мол, мы вас сейчас в окно выбросим. Но мы никак не прореагировали, я так вообще не поняла, думала: может, человеку жарко. То есть мы их не восприняли как бандитов. Мы знали, куда идем и что нам делать. Ведь мы с ней договорились работать, а труд, чтобы он был оплачен, его надо выполнять правильно. И вот они что-то говорят, а мы включили музыку и стали показывать лесбис. Такое у нас появилось желание. А лесбис — это вообще интересная штука. Когда женщины по жизни лесбиянки — это одно, они в эту жизнь мужчин не впускают. А в нашей профессии лесбис — это совсем другое, это артистизм и театр. Там надо научиться делать такие движения, чтобы зрителя захватить, чтобы у него сексуальные эмоции возникли. И вот мы с Диной устроили им такое представление, как на сцене. Я ложусь, Дина ко мне наклоняется, а у нее длинные волосы, и этим парням вообще не видно, что мы там делаем. Но по тому, как я начинаю стонать и изгибаться, у них фантазия начинает работать, они смотрят, смотрят и — замолчали, уже никаких угроз. А мы позанимались лесбиянством, и Дина пошла с Димой-большим в ванную отдыхать. А я осталась с Мишей-маленьким, но он оказался вредный и противный, он говорит: у Димы член такой огромный — ни одна баба принять не может, он вас всегда насилует, и сейчас твоей подруге просто матку порвет. И смеется при этом, радуется! А я слышу, что Динка не кричит, я и расслабилась и стала этого Мишу ласкать. Мне было все равно — противный он, не противный, бандит, не бандит — я знаю, что он мужчина и что ему как мужчине нужно. То есть он надо мной поиздеваться хотел и стал угрожать: вас всех вешать надо! я тебе сейчас то сделаю, это! Но как он может издеваться, если я его не боюсь, а уже ласкаю и думаю: говори сколько хочешь, если у тебя такая фантазия разговаривать при сексе, а мне с тобой разговаривать некогда, мне главное — чтобы ты получил наслаждение. И когда он кончил, он сразу замолчал. И так мы нормально отдохнули, а потом они говорят: елки-палки, мы на вас хотели оторваться, специально окно открыли, чтобы если вдруг что не так — выкинуть вас и все. Но вы такие классные девчонки — мы никому не платим, а вам — так и быть. И заплатили нам 150 долларов, хотя мы были у них буквально 20 минут.
И вообще с Диной у нас поначалу все нормально получалось, мы с ней полгода вместе жили и работали. И чего только не навидались! Если бы вы проституткой поработали, вы бы такие романы написали — отпад! Например, появился у нас как-то клиент из Сибири и говорит: у меня все прекрасно — семья шикарная, жена замечательная. Но в сексе полного наслаждения нет, потому что в юности я привык иметь секс только с женщинами в носках. То есть комплекс у него такой, потому что в юности он спортом занимался и ездил на соревнования. А там у них была сборная мужчин и сборная женщин. А кодовый знак — белые носки. То есть если на девочках белые носки, то, значит, все в порядке, мужчины, заходите к нам! И вот этот комплекс у него сохранился. А жена, как назло, тоже бывшая спортсменка, у нее при виде белых носков истерика начинается, она ему кричит: тебе что, всех подряд подавай? И вот когда он пришел к нам с Диной, он говорит: только одно условие, девочки, — наденьте белые носки. И сам побежал в магазин за носками. Но в магазине белых носков не оказалось, одни черные. Так он потом очень страдал — опять, говорит, не повезло, не будет полного наслаждения. Но мы с Динкой так постарались, что он забыл, в каких мы носках, ему потом и черные носки белыми показались…
Вечер пятый
Секс, деньги и раба любви, или Тверская — суровая улица
— Женщины делятся на две категории: на блядей и проституток, — объяснила мне Аннушка в наш последний, пятый вечер. — Бляди — это те, которые постоянно находятся в сексуальном возбуждении, им все равно, с кем и где, им лишь бы использовать мужчину, удовлетворение от него получить. А остальные женщины, которые не бляди, — все проститутки без исключения. Не важно, что она о себе думает: я замужняя женщина, порядочная. Ерунда это! Просто она не за наличные это делает, а за тряпки, ювелирные украшения, комфорт и другие удобства. Разве она не тянет из мужа подарки — шубы, наряды, курорты всякие? И разве без подарков она его удовлетворяет так, как в тот день, когда получает что-то? Вы мне покажите «порядочную жену», которая за кольцо или шубу откажется сделать мужу то, что он хочет. Но это ведь те же деньги и та же проституция. Потому что проститутка — она тоже приходит в состояние возбуждения от красивой вещи, она тоже думает: я вот это хочу! я за это могу отдаться! И я, может быть, с самого начала была такой человек — ну, внутренняя проститутка. Потому что наш отец хоть и работал день и ночь, а гулял от матери очень сильно, у него была куча любовниц в деревнях. И все учительницы, которые у нас преподавали, были его любовницы. Вот нас было шесть сестер-погодков, так в какой бы он класс ни пришел, он никогда не стучал и со всеми учителками на ты: «Валентина, позови мне Аню!»
Но мама его прощала. Она даже рада была, что он гуляет, ведь он ее в это время не трогал. А то когда он с нами жил, так он ее просто замучил — шесть детей сделал! И я, наверно, повторяю его путь по сексу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24