Так и есть. С первого же листа фотографий, приколотого к анкете, на него смотрели двенадцать совершенно одинаковых лиц одной и той же разукрашенной, как кукла, старухи. Мириам Стюард, 1903 года рождения, штат Небраска, одинокая, пенсионерка, застрахована компанией «Хелс энд Лайф иншуренс», проживает в каком-то занюханном Мэдисоне. Нужно взглянуть на карту – нет ли возле этого Мэдисона объектов специнтереса, но если и есть, усмехнулся про себя Незначный, что может знать о них эта Мириам Стюард, хозяйка прачечной-автомата?! Ладно, следующий. Снова двенадцать цветных фотографий, снова кукольно-детское старческое личико из штата Флорида – госпожа Рея Викс, 1908 года рождения…
Незначный никогда не мог понять, почему эти американские старики и старухи так много путешествуют… Особенно зимой и осенью. То есть он знал, конечно, что зимой и осенью цены на авиабилеты и всякие туры на Западе куда дешевле, чем летом, но даже и по самым дешевым билетам поди попробуй заставить его семидесятилетнюю мать поехать из Гжатска, скажем, в Бухару, Ригу или даже в Ялту! Он ее и в Москву-то вытащить не может годами – живет в своем ветхом домике на окраине Гжатска, копается там в своем огороде, и нет ей ничего милей на свете. А у этих американских старух да стариков такие дома во Флориде или еще где-то, что его матери и не снилось, а – нате, тащит их по всему свету в любую непогоду, катят они через города и страны в роскошных интуристовских автобусах, беззаботной стайкой вытряхиваются из этих автобусов у подъездов гостиниц, щелкают друг друга на фоне Кремля, русских церквей и Большого театра, ходят целыми днями по музеям и все улыбаются своими поразительно белыми вставными зубами. И все для них «вандерфул», «тачинг», «эксайтинг».
Но не станешь же вербовать эту семидесятитрехлетнюю Рею Викс, которая родила четверых детей, пережила третьего мужа и теперь наслаждается путешествиями – Китай, СССР, Стокгольм, Париж, Рим, Лондон. Ничего себе маршрут для ее возраста! Незначный открыл следующую папку. И тут с двенадцати следующих фотографий на него посмотрели карие, спокойные глаза г-жи Вирджинии Парт-Вильямс. Круглый абрис молодого лица, волосы аккуратно подобраны, рот чуть полуоткрыт в улыбке. Незначный метнул взгляд на анкету. Ух ты, актриса, прямо из Голливуда! Оч-чень интересно! История знает массу актрис, которые были прекрасными шпионками. Мата Хари и эта… как ее? Марлен Дитрих. Так, мотивы прибытия в СССР – свадебное путешествие. Кто же этот счастливый молодожен? Незначный с легким уколом зависти перелистнул анкету и увидел его – Роберт Вильямс, врач из Потомака, штат Мэриленд. Замкнутое лицо сорокашестилетнего холостяка, крепкая челюсть, прямой взгляд глаз малопонятного, серо-карего, что ли, цвета.
Неплохо! Конечно, лучше бы он был каким-нибудь физиком или химиком, на худой конец компьютерщиком, а еще бы лучше президентом компьютерной фирмы, и вообще эта актриса могла бы подобрать себе кого-нибудь из сенаторов, но, видать, не подобрала, а Незначному выбирать не приходится, особенно в такое время года. Итак, врач из Потомака, штат Мэриленд. Мэриленд – это же рядом с Вашингтоном.
Незначный встал из-за стола. Разминая затекшую ногу, обошел стол и сейф и подошел к полке с книгами, американскими журналами – «Лайф», «Тайм», «Ньюсуик», «Плейбой». Здесь же вперемежку с журналами стояли «КГБ» Баррона, «Большой террор» Конквиста и доклады CIA американскому Конгрессу. Но, порывшись в этом беспорядке, Незначный с досадой почесал в затылке. Опять этот Савин из научно-технического отдела утащил у него географический атлас США. Но звонить Савину и ругаться с ним некогда и неохота, у Незначного есть другая, «заветная» карта США. Он прошел к двери и тихим, неслышным движением опустил защелку английского замка. Именно об этом жесте – предвестнике близости – уже два года мечтает крутобедрая секретарша Катя. Но, усмехнулся про себя Незначный, сейчас этот жест не для нее. Он достал из кармана ключи от сейфа. Там, кроме всяких секретных инструкций, папок с текущими и архивными делами, стояла на самой нижней полке завернутая в газету «Известия» початая бутылка водки, рядом лежали два яблока для закуски, но не за этим открыл свой сейф Фрол Незначный. На дне сейфа, аккуратно уложенная в шестнадцатый том Советской энциклопедии, лежала особая, «заветная», карта США и Канады, которую – Незначный это хорошо знал – надо было давно либо уничтожить, либо сдать в секретную часть. Но не было сил проститься с этой картой, не было. Потому что на этой простой, двадцатикопеечной карте Незначный уже девять лет отмечает одному ему известными значками и цифрами американские города и веси, в которых живут его «крестники» – те, кого именно он, Незначный, склонил к сотрудничеству с КГБ во время их туристических или деловых приездов в СССР. Он не имел права вести этот учет и не знал, работают или еще не работают на КГБ эти люди, его дело – лишь первичная обработка приезжающих, а потом, если первичная обработка проходит успешно, «крестники» переходят совсем в другие руки, к полковнику Орлову, и лишь иногда, если какой-нибудь «крестник» или «крестница» снова прибывают в СССР, Незначного привлекают для его дальнейшей «доработки». Незначный открыл шестнадцатый том Советской энциклопедии, извлек сложенную гармошкой карту США и разложил ее на столе. Вот они, его маячки. Зелеными, красными и синими кружочками отмечены американские и канадские города, а внутри кружочков цифры – 32 человека в Нью-Йорке, 27 – в Лос-Анджелесе, 41 – в Бостоне, 4 – в Хьюстоне, 19 – в Вашингтоне, 11 – в Филадельфии, 14 – в Олбани…
Цифры приходится обновлять, заклеивать новыми, но эта работа всегда радует Незначного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20