На наем помещений, на вербовку добровольцев и их экипировку. Вот отчет наружного наблюдения за Сизовым. Как видим, его выступление в Поваровке - совсем не пьяное хвастовство. И остальные тезисы доклада подтверждаются отчетами и донесениями наших служб.
- Да, по-моему, доклад оставляет впечатление очень серьезного документа, - примирительно сказал старик.
- Он таким и является, - отрезал начальник Управления.
- Но ваши службы... - тонко улыбнулся Эдуард Геннадьевич. - Они ведь могут, так сказать, и подыграть. Поскольку при военной структуре и зависимости подчиненных от мнения старших по званию...
- Не продолжайте, - поморщился начальник Управления. - Знаете, Эдуард Геннадьевич, почему вы проиграете свои будущие выборы на пост президента? Если, конечно, дело дойдет до выборов... Потому что с малыми козырями за взяткой не ходите.
Вы играете только с полной колодой. И с тузом в рукаве. Вы хотите получить от нас гарантии на сто процентов. А еще лучше - на сто десять. Так не играют. Не хотите рисковать - вяжите носки на продажу. Правда, и там есть риск - можно неосторожно сесть задницей на клубок со спицами.
За столом повисла неловкая тишина. Костистое лицо Эдуарда Геннадьевича налилось свекольным отваром. Он позвенел ногтем по расписному жостовскому подносу у самовара, кротко вздохнул и сказал:
- Извините...
- Да чего там! - развел руками генерал. - Это вы меня извините. А в общем-то я предвидел вашу реакцию на доклад. И прихватил с собой людей, которые по уши в ситуации. Можете их пытать.
И он широким жестом показал на Савостьянова с Толмачевым.
Эдуард Геннадьевич быстро выдохся со своей иронией - Савостьянов по всем пунктам плана оперативных мероприятий отвечал точно, быстро, парируя наскоки подчеркнуто доброжелательным тоном. Зато старик, когда разговор зашел о предложениях Управления по разрушению экономической базы мятежников, долго и нудно вытягивал жилы из Толмачева. Александр Яковлевич хорошо понимал общий смысл предстоящих операций, но его интересовали детали, которые с упорством дилетанта он пытался понять.
Толмачев взмок, но держался хорошо и по репликам начальника Управления чувствовал, что тот доволен его ответами.
- Сдаюсь, - сказал наконец старик, вскидывая вверх тонкие синеватые руки, похожие на птичьи лапки. - Вы нас полностью убедили в жизнеспособности плана по предотвращению... Мы его принимаем в целом. А детали, Виктор Константинович... Ну, это уж на ваше усмотрение.
Генерал-полковник тут же положил перед стариком план и дешевую авторучку.
- Тогда подпишите - и с Богом, по коням!
- Подписать? - удивился старик. - В каком качестве?
- В качестве заказчика, - без улыбки сказал генерал. - Смету и проект утверждаю.
- Вы... серьезно? - тихо спросил старик.
- Серьезней некуда, - кивнул генерал. - Без вашей подписи этот план чистая самодеятельность, подпадающая под целую кучу статей Уголовного кодекса. А я с законом в догонялки сроду не играл.
- Ну что ж... - пожевал губами старик.
Он поправил очки, взял ручку и аккуратно написал на титульном листе плана: "Согласен". Поставил число и витиевато расписался.
- А мой автограф не требуется? - спросил Эдуард Геннадьевич с уже привычной иронией.
- Ваш - нет, - ответил начальник Управления.
- Почему, позвольте спросить?
- Позвольте вам не отвечать. А то обидитесь.
- Как хотите, - досадливо сказал Эдуард Геннадьевич и поднялся. Полагаю, мы решили все, что запланировали.
И стремительно пошел на выход - высокий, сильный, в белой рубашке с пестрым модным галстуком. Настоящий теннисист.
Старик, кряхтя, тоже начал выбираться из-за стола.
- А пообедать? - не очень настойчиво спросил генерал-полковник.
- У меня диета, - мягко улыбнулся Александр Яковлевич. - И все же... Почему вы не захотели, чтобы он тоже подписал план?
- Видите ли... Потом, в случае чего, он скажет, что автограф у него под пытками вынули.
- Да, - вздохнул старик. - Колючий вы человек, Виктор Константинович, колючий. Недаром, помнится, генсек мне жаловался на вас. И еще... Все эти намеки на зарубежное влияние... Они вызывают идиосинкразию у большинства общества.
- Но доклад не предназначен для общества. Даже для его меньшинства.
- И тем не менее. Не слишком ли вы демонизируете роль фактора внешнего давления на нашего уважаемого президента?
- Нет, не слишком, - резко сказал начальник Управления. - И вы это хорошо знаете. Что до меня, эти факты уже в печенках сидят!
- Ну, будьте здоровы, - сказал старик и коротко всем поклонился. Спасибо, товарищи, за работу.
В открытых дверях показалась охрана. В полной тишине Александр Яковлевич ушел.
- Жрать хотите, орлы? - спросил генерал-полковник свое воинство. - Я быка съем! Как будто на себе пахал, честное слово.
Он пересел к стене и стукнул кулаком по нарисованной дороге на ржаном поле. В углу открылась неприметная дверь, и появился генерал Грищенко худой, усатый и залысый. Одет он был по-цивильному - белая маечка с надписью "Лос-Анджелес лайонс", джинсы и кроссовки. Грищенко работал заместителем генерал-полковника и курировал отделы Управления, связанные с экономикой.
- Здравия желаю, - сказал Грищенко.
- Давно не виделись, - отозвался Савостьянов.
- Присаживайся, Сергей Федорович, - сказал начальник Управления. Насчет обеда распорядился? Ну и молодец.
Вошли два мальчика в белых косоворотках, перетянутых красными кушаками, и принялись метать на стол... Генерал-полковник выпил стопку ледяной водки, закусил груздем и спросил у Грищенко:
- Все слышал, Сергей Федорович?
- Все, Виктор Константинович.
- Как считаешь, наш дорогой друг Александр Яковлевич был искренен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106