за сто с лишком лет существования железных дорог в России никто не удосужился пустить до Ставрополя прямой московский поезд. Хотя такие поезда ходят практически во все республиканские и областные центры России, даже самые захудалые. Обидели Ставрополь, вероятно, потому, что несколько поездов давно связывают центр державы с Кисловодском, расположенным на территории Ставропольского края. И этого, мол, достаточно.
Проще всего можно попасть в краевой центр на поезде Москва - Элиста. На станции Палагиада возле поселка Шпаковское от состава отцепляют "прямые" вагоны, составляя из них небольшой неспешный поезд, который и приводят на ставропольский вокзал. Таким образом легко, походя решена одна из неразрешимых научных задач: о перемещении физического тела одновременно в двух разных направлениях - на одном и том же поезде из Москвы можно попасть и к калмыкам, и к казакам...
Состав на Элисту давно ушел, ставропольские вагоны наконец сцепили, но почему-то не было, как объяснил в окно мужик с масленкой, "тяму". Так в здешних краях называют тягу. Седлецкий с Мирзоевым успели как следует умыться - никто и не подумал замыкать туалет в барском вагоне.
Потом они уселись завтракать, разглядывая в окно ухоженный скверик перед приземистым красно-бурым зданием станции. Скверик был весь залит бело-розовой пеной цветущих деревьев - тут, в кавказских предгорьях, весна давно наступила, и сочная яркая зелень, не успевшая выгореть, покрывала окрестные холмы.
В дверь постучали.
- Входите, девушка, входите, - замурлыкал Мирзоев.
Но вместо грудастой проводницы в купе вошел здоровенный детинушка лет тридцати с небольшим в кремовом костюме из "жеваной" ткани. Круглолицый, курносый, с редкими белесыми бровями, он походил на пастушка-переростка. В мосластых руках, далеко высовывающихся из рукавов, детинушка внес огромную спортивную сумку. Поставленная на пол сумка переливчато зазвенела, а вошедший вытер цветастым платочком вспотевший лоб.
- Не ошибся дверью, дорогой? - спросил Седлецкий.
- Никак нет, товарищ подполковник, - тихо сказал детинушка. - Разрешите представиться: капитан Сарана. Прикомандирован на весь срок операции. Отвечаю за техническое обеспечение и контакты с местным руководством.
- Ага... Присаживайся, Сарана. В сумочке у тебя, надо полагать, все необходимые технические прибамбасы? И ты их решил показать, чтобы продемонстрировать высокую готовность.
- Ну что вы, - натянуто улыбнулся капитан. - Для моих прибамбасов нужен хороший фургон. Сегодня я по совместительству выполняю функции курьера-связника. Он заболел. А я варенье от тещи везу, чтобы мотивировать поездку.
- Так ты местный? - спросил Мирзоев.
- Местный. После сокращения из армии вернулся домой, в Шпаковское. Потом заканчивал в Краснодаре курсы по переподготовке офицерских кадров. Сейчас работаю в краевой администрации, в комиссии по приватизации.
- Значит, на деньгах сидишь, президентский прихвостень? - подмигнул Седдецкий. - Ну и правильно. Нашему брату надо быть поближе к госимуществу и материальным ценностям.
- Да, товарищ подполковник, на деньгах сижу, - вздохнул Сарана. Тошнит уже. И от денег, и от харь, которые вокруг них. Впрочем, мое положение позволит легализовать наши будущие контакты. Вы ведь предприниматель?
- Верно. Расширяю сферу интересов. Приехал пощупать Северный Кавказ. Хочу наладить оптовые поставки зерна в уральские районы. С товаропроизводителями буду договариваться сам. Ну, попутно ищу себе большой дом. В тихой зеленой станице, непременно возле речки или озера. Во-первых, это хорошее помещение капитала, во-вторых, неуютно мне в Москве. А в-третьих, достаточно и во-первых...
- Недвижимость - по моей епархии, - сказал капитан серьезно. - Могу предложить несколько вариантов. Заодно и сопровождать. Грех не срубить с залетного коммерсанта немножко денег за комиссию.
- Срубишь, - пообещал Седлецкий. -Давай к делу. На постой нас определили?
- Так точно. Адрес в Ставрополе - проспект Маркса, 48, квартира 14. Хозяин наш человек. Квартиру сдает постоянно, так что подозрений у соседей не будет. После обеда жду в краевой администрации. Комната 409. Пропуска будут заказаны.
- Как идет подготовка к операции?
- Нормально. Однако за последние сутки изменились обстоятельства. Упрямый вылетел в Москву.
Седлецкий с Мирзоевым переглянулись: на время операции кличку Упрямый навесили на командарма Ткачева, будущего военного министра хунты.
- Не понос, так золотуха, - пробормотал Мирзоев. - Выходит, зря ехали? Зачем он сорвался в Москву?
- По имеющейся информации, Кирпичев и его ближайшее окружение Упрямого не вызывали. Следовательно, в Москву он отбыл по собственной инициативе.
Псевдонимом Кирпичев обозначался министр обороны, который любил иногда, вспоминая лихую воздушно-десантную молодость, разбить кирпичдругой о свою крепкую голову.
- А вы, местные товарищи, - поджал губы Седлецкий, - не могли насторожить Упрямого? Может, прокололись нечаянно, где-то грубо сработали?
- Маловероятно, - нахмурился Сарана. - К активным действиям без вас не приступали. Кроме того, у нас достаточно опытные люди. Хоть и местные, как вы справедливо заметили.
- Да ты не возгорайся, Сарана! - поморщился Седлецкий. - Готовится группа, операцию планирует куча разработчиков. И едва она начинается, объект исчезает как намыленный. Этому должно быть убедительное объяснение. А у вас его нет. Как дальше прикажете работать, капитан? Ладно. Пока свободен.
Сарана взял сумку и ушел, а Мирзоев сказал:
- Зачем мальчишку обидел, Алексей Дмитриевич? Он хороший, глаза умненькие, говорит дельно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106