Процессия прошла перед ним, Маат - впереди. Четверо надзирателей окружали пастора О'Хиггинса, который продолжал читать свою толстую книгу. Казалось, он похудел, и брюки на нем обвисли. Проходя мимо, он поднял глаза и посмотрел на Бена, заложив страницу пальцем.
Он бросил Бену:
- Не создавайте для себя мир в последние дни. Нет наказания слаще, чем смерть.
Наклоняя голову, Бен ударился о решетку. Фаланги его пальцев побелели.
- Маат, - пробормотал он, чувствуя себя совершенно потерянным.
Он не видел, как свет стал желтым. Он почувствовал это спиной, как будто кто-то дотронулся холодной рукой. Он стоял к ослабевшему на миг свету спиной, потому что знал: лицо не выдержит этого ока смерти. Ресницы причиняли ему боль, он с силой прижимал их к белкам глаз.
Когда Бен снова открыл глаза, все уже было по-прежнему. Он вытянулся на животе. Незнакомый огонь жег его мысли, огонь очистительный и добрый.
Маат бесшумно вернулся, прислонился к решетке. Бен лежал без движения, и Маат с любопытством смотрел на неподвижное тело, освещенное резким светом лампы. Бену навязывали другую правду, и Маат не завидовал ему.
- Все кончено, - сказал он, стараясь быть спокойным.
Бен медленно перевернулся на спину, пошарил рукой по одеялу, нашел сигареты. Маат дал ему прикурить.
- Спасибо, - выдохнул Бен.
Он с жадностью втягивал в себя дым, стараясь, чтобы эти сизые клубы успокоили его.
- Осталось всего четыре дня, Маат. Это не так уж много часов, не так ли?
- Еще довольно много. Не думайте об этом.
- Не думать об этом?! - воскликнул Бен. - Легко говорить, когда знаешь, что жить тебе еще много лет! Мне-то осталось всего ничего!.. Часы, Маат, и часы очень короткие!
"Шесть дней - это долго, когда это все, что осталось, - вспомнил Маат. Не так уж и долго, в конце концов".
- Думаю, Сандра считала вас смелым? - просто спросил он.
Выражение тревоги исчезло с лица Бена. Улыбка тронула уголки его губ, когда он стряхивал пепел.
- Она верила в меня, Маат. Я дал ей множество доказательств, что она может верить в меня. И я едва не убил ее, когда однажды ей пришло в голову, что она знает больше меня. На чем я остановился?
- Вы говорили, что она поцеловала вас. Что вы сделали потом?
- А вы любопытны! Ну ладно, слушайте дальше. Лучше говорить об этом, чем думать о чем-то другом. Может, вы думаете, что она на этом остановилась? Как бы не так! Она повела меня в свою комнату и, ни слова не говоря, стала снимать платье. Все, чего я сильнее всего боялся, как раз и происходило со мной!
Сандра на самом деле ничего не поняла. Я боялся сказать ей. У каждого свои слабости, не так ли? Во всяком случае, вид у меня, видимо, был довольно глупый, потому что она стала смеяться.
- Раздевайся, Бен, - сказала она. - Я тоже хочу тебя, но по-своему.
Вы не можете представить, что со мной происходило! Это было безумие. Я снял пиджак. Глядя на нее, я почти страдал. В животе у меня похолодело, я жадно глотал воздух, как будто мне не хватало его. Это было ужаснее, чем тогда, в прошлом.
Его голос стал глухим, торопливым и беспокойным.
- Убить ее, Маат? Я не мог это сделать. Я был не в состоянии броситься на нее и убить. Внутри я весь дрожал, как котенок, которого кинули в воду. Я ничего не мог с собой поделать. Ничего, черт возьми!.. Я был обязан ей всем: крышей над головой и едой, деньгами и этими проклятыми шмотками, которые ей бы хотелось, чтобы я снял. Каждый честен по-своему, черт меня подери! Есть вещи невозможные, Маат. Вы понимаете, что я хочу сказать?
- Конечно, понимаю, - ответил Маат.
- С какой-нибудь другой все было бы проще простого. Я бы с ней уже давно покончил, но только не с Сандрой. Скажите, что вы сделали бы на моем месте? Сдерживаясь, я мучился, а левая рука тряслась, как железный прут, по которому бьют молотком. Она дрожала, эта рука наркомана смерти...
Что я мог сделать? Она была здесь, рядом со мной, я видел ее прекрасную шею и улыбающиеся губы, и всю ее, которая ждала от меня того, что я не мог ей дать... Я лучше пустил бы себе пулю в лоб, чем... Я бы мог убить Фэтти, несмотря на нашу дружбу и все, что он сделал для меня... Да, черт возьми! Я с радостью разорвал бы его, окажись он рядом!
Внезапно Бен рассмеялся по-детски звонким смехом:
- А его, беднягу, несло от персикового мороженого! И снова голос его стал серьезным:
- К счастью для него!.. Испытывая нестерпимую муку, я сжал кулаки и подошел к Сандре. Она гладила свои волосы, совершенно голая в розовом свете лампы. Она улыбалась мне, глаза ее нежно блестели. Я быстро прицелился и достал ее кулаком в подбородок. Она перевернулась и растянулась на ковре, слабо вскрикнув от удивления...
Бен провел рукой по лбу и вытер выступивший пот, затем прикрыл ладонью глаза, будто хотел отогнать от себя этот кошмар. Затем откашлялся и продолжал:
- Ударив ее, я был уверен, что больше не причиню ей вреда. Я вовремя вспомнил о том, что произошло с Хилькой Рэнсон. Это и спасло Сандру...
Я вышел из комнаты и выпил бурбона прямо из бутылки. Постепенно успокоился. Как только пришел в себя, вернулся в соседнюю комнату. Сандра была в сознании, я помог ей надеть халат. Она еще плохо стояла на ногах, бедная девочка! Я избегал смотреть на нее, и это было легко, потому что в глазах у меня стоял туман. Она молча прилегла на кровать, я сел рядом. Тогда она обхватила мою голову руками и посмотрела прямо в глаза:
- Бедный малыш. Бедный малыш, который не захотел этого...
На подбородке у нее образовалась маленькая шишка, до которой я смущенно дотронулся пальцем. Сандра с грустью смотрела на меня. Я видел, что она не сердится, и положил голову ей на плечо. Тепло ее тела было приятно мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41