ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Еще восемь сапфиров-кабошонов весом...
- Не так быстро, - попросил Вороновский. - И, будьте добры, называйте их стоимость.
- На аукционе "Кристи" стартовая оценка бирманского рубина была бы, думаю, 300-320 тысяч долларов, а пороговая цена покупки - тысяч 650-700, - помедлив, ответил Тизенгауз. - А относительно кристаллов... Все зависит от мастерства ювелира, взявшегося за резку и огранку, от его интуиции, от технологии обработки...
- Назовите ориентировочные цифры.
- Из 502 каратов полезный выход дал бы приблизительно половину, что можно оценить в 220-250 тысяч. Кристалл сапфира несколько ниже качеством, так что в обработанном виде получилось бы каратов 300.
- Могу я считать, что стоимость названных вами камней превышает миллион долларов?
- Несомненно. Эти уникумы представляют собой национальное достояние нашей страны и зарегистрированы в реестре Гохрана в Третьем главном управлении Минфина СССР.
- А ваши бриллианты? Почему вы о них не говорите?
- Бриллиантов у меня не было.
- Не было? - удивился Вороновский. - Почему?
- Ни дед, ни отец не любили бриллиантов, а мне это передалось от них.
- Любопытно.
- Изумруды, рубины и сапфиры привлекательнее бриллиантов. На свету они переливаются иначе, в особенности кабошоны. Кажется, что они из глубины излучают тепло, - мечтательно вымолвил Тизенгауз и, помолчав, добавил равнодушным тоном: - А у бриллиантов сухой, холодный блеск.
- Боюсь, что этого тепла вы больше не почувствуете.
- Камни, по-вашему, уже уплыли за границу?
- Вы подхватили мою мысль на лету, - соболезнующе подтвердил Вороновский. - Что у вас еще пропало?
- Хризолиты, бериллы, опалы, хризопразы, гранаты, топазы.
- Кому вы их показывали?
- Многим.
- Зачем?
- Наличие коллекций, по-моему, подразумевает, что любуется ими не только владелец. Показываешь не из хвастовства, а из желания доставить удовольствие людям.
- И заодно внушить им острую зависть, - прибавил Вороновский. Признайтесь, вы кого-нибудь подозреваете?
- Нет.
- Решительно?
- Вы заговорили о бриллиантах, и я сразу... - неуверенно начал Тизенгауз. - Знаете, что пришло мне на ум? У меня дома было сто девятнадцать высококачественных стразов из фианита и горного хрусталя. Может быть, кто-то по оплошности принял их за бриллианты?
- А теперь ближе к делу. Андрей Святославович, скажите откровенно, чего вы хотите в первую очередь?
- После конфискации коллекций окончательно разворуют то, что еще сохранилось. Сейчас это страшит более всего. Нельзя ли приостановить исполнение приговора?
- Нет ничего проще. Существует добрый десяток мест, куда мы незамедлительно обратимся с жалобами в порядке надзора. При желании можно добиться отсрочки минимум на полгода, а то и на год. Но, предупреждаю, нам не обойтись без участия вашего адвоката, чтобы очно убеждать прокуроров и судей в необходимости истребовать ваше дело для внимательного изучения. Поверьте моему опыту, живое слово гораздо действеннее, нежели эпистолярное творчество... Вы, кажется, курите?.. Не стесняйтесь, Андрей Святославович, курите, милости прошу.
Тизенгауз закурил "Приму" и, преодолев неловкость, отважился было заговорить о безденежье, но тягостного признания удалось избежать: Вороновский прочитал его мысли и придвинул к нему заранее приготовленный конверт.
- Здесь две тысячи. На первое время хватит, а там посмотрим.
Сумма, предложенная Вороновским, равнялась годовому заработку Тизенгауза в ЦНИИСЭ. Андрей Святославович поднял глаза на Вороновского и вместо благодарности хрипло пролепетал:
- Виктор Александрович, а если я не смогу отдать?
- Как-нибудь переживу, не зачахну.
- Когда меня реабилитируют, я, будьте совершенно спокойны, немедленно, в кратчайший срок верну вам все до...
- Любите вы переливать из пустого в порожнее, - перебил Вороновский. Зарубите себе на носу, Андрей Святославович, что если уж решились прибегнуть к моей помощи, то неукоснительно следуйте всем моим указаниям. Задача ясна?
- Вы, по-видимому, уверены, что надзорные инстанции удовлетворят ходатайство адвоката и отменят несправедливый приговор?
- В этом я отнюдь не уверен, - прямо ответил Вороновский. - Но мы выиграем время, что сейчас действительно важнее всего.
- А нельзя ли предпринять что-то по-настоящему радикальное? - с надеждой спросил Тизенгауз.
- Хороший вопрос. - Вороновский недобро усмехнулся. - Чтобы без затяжек вернуть вам и честь, и имущество?
Тизенгауз энергично закивал головой.
- Наверное, можно. Боюсь только, что это будет слишком дорого стоить.
- Виктор Александрович, но я же абсолютно ни в чем не виноват, - торопливо заговорил Тизенгауз. - Если бы я совершил нечто противозаконное, тогда...
- Не надо мне этого объяснять, - Вороновский невольно повысил голос. - Вы мой одногодок, а рассуждаете как кисейная барышня. Те, от кого зависит ваше оправдание, берут мзду и с виноватых, и с правых. Допускаю, что невиновных обслуживают по льготному тарифу, вот, собственно, и вся разница.
Плечи Тизенгауза поникли, а голова опустилась на грудь. В этот момент он не отдавал себе отчета в том, что подействовало на него больше - мысль о всеобщей продажности властей предержащих или известие, что Вороновский его ровесник. Виктор Александрович выглядит на десять-пятнадцать лет моложе и, должно быть, еще долго не ощутит бессилия старости, тогда как он, Тизенгауз, стоит на ее пороге, а вернее, перешагнул порог. Что его ждет впереди, кроме призрачных надежд и благотворительных подачек?..
- Сделайте одолжение, не впадайте в черную меланхолию, - попросил Вороновский. - Простые ходы нам с вами заказаны. Признав вас виновным, противная сторона перевела борьбу из стойки в партер, вынудила защищаться, смиренно оправдываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229
- Не так быстро, - попросил Вороновский. - И, будьте добры, называйте их стоимость.
- На аукционе "Кристи" стартовая оценка бирманского рубина была бы, думаю, 300-320 тысяч долларов, а пороговая цена покупки - тысяч 650-700, - помедлив, ответил Тизенгауз. - А относительно кристаллов... Все зависит от мастерства ювелира, взявшегося за резку и огранку, от его интуиции, от технологии обработки...
- Назовите ориентировочные цифры.
- Из 502 каратов полезный выход дал бы приблизительно половину, что можно оценить в 220-250 тысяч. Кристалл сапфира несколько ниже качеством, так что в обработанном виде получилось бы каратов 300.
- Могу я считать, что стоимость названных вами камней превышает миллион долларов?
- Несомненно. Эти уникумы представляют собой национальное достояние нашей страны и зарегистрированы в реестре Гохрана в Третьем главном управлении Минфина СССР.
- А ваши бриллианты? Почему вы о них не говорите?
- Бриллиантов у меня не было.
- Не было? - удивился Вороновский. - Почему?
- Ни дед, ни отец не любили бриллиантов, а мне это передалось от них.
- Любопытно.
- Изумруды, рубины и сапфиры привлекательнее бриллиантов. На свету они переливаются иначе, в особенности кабошоны. Кажется, что они из глубины излучают тепло, - мечтательно вымолвил Тизенгауз и, помолчав, добавил равнодушным тоном: - А у бриллиантов сухой, холодный блеск.
- Боюсь, что этого тепла вы больше не почувствуете.
- Камни, по-вашему, уже уплыли за границу?
- Вы подхватили мою мысль на лету, - соболезнующе подтвердил Вороновский. - Что у вас еще пропало?
- Хризолиты, бериллы, опалы, хризопразы, гранаты, топазы.
- Кому вы их показывали?
- Многим.
- Зачем?
- Наличие коллекций, по-моему, подразумевает, что любуется ими не только владелец. Показываешь не из хвастовства, а из желания доставить удовольствие людям.
- И заодно внушить им острую зависть, - прибавил Вороновский. Признайтесь, вы кого-нибудь подозреваете?
- Нет.
- Решительно?
- Вы заговорили о бриллиантах, и я сразу... - неуверенно начал Тизенгауз. - Знаете, что пришло мне на ум? У меня дома было сто девятнадцать высококачественных стразов из фианита и горного хрусталя. Может быть, кто-то по оплошности принял их за бриллианты?
- А теперь ближе к делу. Андрей Святославович, скажите откровенно, чего вы хотите в первую очередь?
- После конфискации коллекций окончательно разворуют то, что еще сохранилось. Сейчас это страшит более всего. Нельзя ли приостановить исполнение приговора?
- Нет ничего проще. Существует добрый десяток мест, куда мы незамедлительно обратимся с жалобами в порядке надзора. При желании можно добиться отсрочки минимум на полгода, а то и на год. Но, предупреждаю, нам не обойтись без участия вашего адвоката, чтобы очно убеждать прокуроров и судей в необходимости истребовать ваше дело для внимательного изучения. Поверьте моему опыту, живое слово гораздо действеннее, нежели эпистолярное творчество... Вы, кажется, курите?.. Не стесняйтесь, Андрей Святославович, курите, милости прошу.
Тизенгауз закурил "Приму" и, преодолев неловкость, отважился было заговорить о безденежье, но тягостного признания удалось избежать: Вороновский прочитал его мысли и придвинул к нему заранее приготовленный конверт.
- Здесь две тысячи. На первое время хватит, а там посмотрим.
Сумма, предложенная Вороновским, равнялась годовому заработку Тизенгауза в ЦНИИСЭ. Андрей Святославович поднял глаза на Вороновского и вместо благодарности хрипло пролепетал:
- Виктор Александрович, а если я не смогу отдать?
- Как-нибудь переживу, не зачахну.
- Когда меня реабилитируют, я, будьте совершенно спокойны, немедленно, в кратчайший срок верну вам все до...
- Любите вы переливать из пустого в порожнее, - перебил Вороновский. Зарубите себе на носу, Андрей Святославович, что если уж решились прибегнуть к моей помощи, то неукоснительно следуйте всем моим указаниям. Задача ясна?
- Вы, по-видимому, уверены, что надзорные инстанции удовлетворят ходатайство адвоката и отменят несправедливый приговор?
- В этом я отнюдь не уверен, - прямо ответил Вороновский. - Но мы выиграем время, что сейчас действительно важнее всего.
- А нельзя ли предпринять что-то по-настоящему радикальное? - с надеждой спросил Тизенгауз.
- Хороший вопрос. - Вороновский недобро усмехнулся. - Чтобы без затяжек вернуть вам и честь, и имущество?
Тизенгауз энергично закивал головой.
- Наверное, можно. Боюсь только, что это будет слишком дорого стоить.
- Виктор Александрович, но я же абсолютно ни в чем не виноват, - торопливо заговорил Тизенгауз. - Если бы я совершил нечто противозаконное, тогда...
- Не надо мне этого объяснять, - Вороновский невольно повысил голос. - Вы мой одногодок, а рассуждаете как кисейная барышня. Те, от кого зависит ваше оправдание, берут мзду и с виноватых, и с правых. Допускаю, что невиновных обслуживают по льготному тарифу, вот, собственно, и вся разница.
Плечи Тизенгауза поникли, а голова опустилась на грудь. В этот момент он не отдавал себе отчета в том, что подействовало на него больше - мысль о всеобщей продажности властей предержащих или известие, что Вороновский его ровесник. Виктор Александрович выглядит на десять-пятнадцать лет моложе и, должно быть, еще долго не ощутит бессилия старости, тогда как он, Тизенгауз, стоит на ее пороге, а вернее, перешагнул порог. Что его ждет впереди, кроме призрачных надежд и благотворительных подачек?..
- Сделайте одолжение, не впадайте в черную меланхолию, - попросил Вороновский. - Простые ходы нам с вами заказаны. Признав вас виновным, противная сторона перевела борьбу из стойки в партер, вынудила защищаться, смиренно оправдываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229