- Фил+-р, говоришь? - Старуха пожевала увядшими губами. - А ты, деточка, ничего не путаешь?
Лена достала из сумочки ксерокопию страницы "Ленинградского комсомольца" с очерком о вымогателях, разгладила ее и положила перед свекровью.
- Бабулька, почитай.
Старуха надела очки с толстыми линзами и принялась читать, беззвучно шевеля губами.
- Не дамся! - послышался из-за кустов истошный крик. - Не имеешь права!
Лена в испуге обернулась и сквозь листву увидела гамак с матрасом, на котором Вениамин Иванович Холмогоров, дядюшка Сергея, лежа в пьяном угаре, молотил кулаками по воздуху.
- Не обращай внимания, - ровным голосом сказала старуха, склонившись над ксерокопией. - Наш молодой человек обратно видит сон про вытрезвитель.
Лена сразу все поняла, поскольку со слов самого Вениамина Ивановича знала, что в его монотонной жизни наиболее ярким впечатлением было недавнее пребывание в медвытрезвителе, где от незаслуженного оскорбления он так разбушевался, что схлопотал в суде десять суток за мелкое хулиганство.
- Почему раньше не показывала? - с осуждением спросила старуха, заметившая годичную давность газетной публикации.
- Ксерокопию мне подбросили накануне, приурочив к суду над Тизенгаузом, объяснила Лена.
- Что же, твой верх. Оставишь газету иль заберешь с собой?
- Могу оставить. Теперь вы знаете, почему я...
- Эх, не дожил мой Иван Емельяныч до позора, повезло ему, - глухо заговорила старуха, воздев сухие глаза к небу, - А я, горемычная, зажилась на белом свете, маюсь, гляжу вот на срамоту. Боженька, милый, да забери ты меня к себе!
- Бабулька, не надо! - Глаза Лены наполнились слезами.
- Не учи, без тебя знаю. И про клятву мою не напоминай, не нуждаюсь. А что у меня на душе, про то говорить не будем.
Десять лет назад, когда Лена, беременная и совершенно растерянная, поздней осенью приехала сюда, не зная, как поступить, Зинаида Афанасьевна уговорила ее согласиться на брак с арестованным внуком и, опустившись перед нею на колени, поклялась, что, если Сергей после суда не возьмется за ум и не станет честным человеком, она первая скажет Лене, чтобы подавала на развод.
- Не перерешишь? - помолчав, заговорила старуха. - Ведь ты не молоденькая, вон седины сколько блестит на солнце. - Лена отрицательно покачала головой.
- Тогда прямо говори, чего от меня требуешь.
- Я ни на что не претендую, хочу лишь ясности, больше ничего. Мне все равно, где мы будем с Александром - на Красной улице или на Гражданке. Только, пожалуйста, избавьте меня от...
- Будешь жить, где живешь, - перебила старуха властным тоном Вассы Железновой. - Внуку я мозги вправлю. Помоги встать.
- Куда вы?
- Пойду в церковь.
- Вас проводить?
- Проводи. Заодно зайдешь за Сашенькой. С ужином меня не ждите.
Выходя за калитку, Лена окинула взором старый дом с запущенным садом на косогоре. Здесь она после родов прожила одиннадцать месяцев, врезавшихся в память на всю оставшуюся жизнь. Благодаря Зинаиде Афанасьевне, в ту пору еще крепкой настолько, что она освободила Лену от домашних забот, ей удалось закончить институт, не потеряв ни одного года. Тогда это имело громадное значение, потому что каждый рубль был У них на строгом учете, а Сергей нуждался в продуктовых передачах, на что уходили последние деньги. Старый дом видел ее радость и ее горе, и сейчас Лена не могла определить, чего было больше - первого или второго...
Старая Зинаида Афанасьевна оправдала на сто процентов чаяния Лены: в понедельник, 26 июня, Сергей собрал свои пожитки и переехал на Красную улицу.
47. ПРОБЛЕСК НАДЕЖДЫ
К исходу лета у Тизенгауза форменным образом опустились руки. Исключая редкие выходы в город на безрезультатные поиски работы, он, согнувшись на табуретке, целыми днями с отрешенным видом сидел в кухне своей квартиры на Бутлерова и беспрестанно курил. Пройдет еще сколько-то дней, в лучшем случае недель, уголовное дело из городского суда на Фонтанке перешлют на Выборгскую сторону, в суд первой инстанции, для исполнения приговора, и тогда произойдет непоправимое - коллекции будут раздроблены и окончательно разворованы. А он, увы, ничего не может противопоставить осененному законом произволу. На словах все, к кому он обращался, обещали всемерную поддержку, а практически не ударили пальцем о палец. Хотя нет, правление Ленинградского общества коллекционеров все же направило в президиум городского суда копию своего решения с рекомендацией проявить внимание к судьбе коллекции янтаря ввиду ее уникальной научной и художественной ценности. Но кто в наши дни считается с благими пожеланиями? Все пойдет прахом...
3 августа 1989 года судебная коллегия по уголовным делам Ленгорсуда рассмотрела кассационную жалобу с просьбой отменить несправедливый приговор от 21 июня, заслушала объяснения самого Тизенгауза, его адвоката, а также заключение прокурора, надзиравшего за рассмотрением дел в судах, сочла, что проявленная небрежность при обыске квартиры осужденного не влияет на юридическую квалификацию им же содеянного, и вынесла определение: приговор народного суда оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
Адвокату как-то удалось пронюхать очень отрадную, на его взгляд, подробность - один из трех судей, оказывается, не разделил позицию своих коллег и написал особое мнение, но Андрей Святославович не захотел напрасно обольщаться: по закону все решается большинством голосов, а особое мнение втуне прилагается к делу в запечатанном конверте. "Будем жаловаться в надзорном порядке?" - без всякого интереса осведомился адвокат, когда они получили на Фонтанке копию определения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229