— Этот самопал, который мы изъяли у Буркина… А где же ваш дуэльный пистолет? Куда он делся?
— Я его потерял. Он, наверное, выпал у меня из кармана, когда я в яму с водой ухнул по пояс, вместе с Олегом.
— Какое же у вас было оружие, если не секрет?
— Ну, это… такое же, как у Олега. Газовый пистолет, переделанный под боевой, — хмуро ответил Мамонтов.
— И где же вы его добыли — этот переделок?
— Ну, это… на рынке мы еще зимой два ствола купили на Митинском у мужика одного.
— Что, вместе с Буркиным покупали?
— Ну да.
— Зачем? Уже тогда — зимой планировали стреляться на дуэли?
— Для самозащиты. Ну, чтоб в кармане что-то было на всякий пожарный, когда на машине ночью едешь, когда в мастерской работаешь.
— Да, я и забыла, вы же с Буркиным — компаньоны, у вас тут в городе мастерская автосервиса, — кивнула Марьяна. — Значит, обороняться от нехороших людей покупали пистолеты?
— Да.
— От мафии, наверное, да? От конкурентов? Есть у вашего автосервиса конкуренты, враги? А случайно паленые машины к вам в мастерскую не пригоняют — номера там перебивать, курочить, перекрашивать?
— Я воровать не приучен. Олег тоже человек порядочный.
— Неужели? Что же вы этого порядочного-то чуть на тот свет не отправили? Ногу вон ему прострелили? Вот отнимут ему ногу по бедро, будет он инвалид — что тогда, а?
— Я… мы оба честно с ним рисковали. Это была дуэль. Он тоже мог меня убить.
— Не дуэль это была, Мамонтов, нет, совсем не дуэль. Вы напились и полезли в драку. Вас разняли — там, в баре «Охотник». Вы снова полезли в драку. Вас опять разняли. И выкинули из бара.
— Кто это нас выкинул? Ну, кто?
— Ну, наверное, охрана, это мы проверим. А дальше дело было так — вы с Буркиным сели в машину. Он был сильнее пьян, поэтому машину вели вы. Завезли своего приятеля в район деревни Луково. И там ваша ссора возобновилась. А так как у вас обоих были пистолеты, то… И дуэлью это не было. Буркин в вас не стрелял — он пьян был. Его в больницу-то вон каким привезли — он мать родную не узнавал. А вы были потрезвее, покрепче к водке. Поэтому вы оказались с пистолетом в руках, выстрелили в него и едва не убили.
— Ну, хотел бы я его убить, я б его там и бросил. Он бы кровью изошел вконец. А я его на плечах до машины тащил, в больницу отвез.
— Ну, это ничего не значит — возможно, вы испугались еще большей ответственности за содеянное, — усмехнулась Марьяна. — Кто вас, мужчин, разберет? Может, вам Буркин денег пообещал за то, что вы его до больницы довезете?
Мамонтов отвернулся. Когда он снова взглянул на Марьяну, выражение его лица уже совсем не понравилось Кате — ой, что-то сейчас будет. Пойти, что ли, кликнуть конвой ИВС?
— Ты зачем тут сидишь? — тихо спросил он. — Ну скажи, ответь — зачем?
— Здесь вопросы задаю я.
— Вопросы… Знаешь, кто ты есть? Сказать?
— Ну, скажи, — Марьяна смотрела на Мамонтова. — Только жалеть не будешь потом, а? Слово не воробей.
— Ты… вы… оборотни вы тут все, понятно? Оборотни. Твари! — Мамонтов поднялся со стула. — Оборотни, а не люди.
Марьяна тоже резко поднялась — ее словно пружиной подбросило. Она шагнула к Мамонтову, приблизилась вплотную.
— Знаешь, зачем я здесь? — спросила она. Мамонтов, видно, не ожидал, что она окажется так близко, рядом — Катя увидела, как лицо его вспыхнуло предательским румянцем. У Марьяны были чудесные духи.
Она протянула руку, схватила Мамонтова за куртку, за грудки, резко рванула к себе, приближая его лицо к своему лицу.
— Знаешь, для чего я здесь? — прошипела она. — Чтоб такие, как ты, подонки, лгуны, небо не коптили, понял?
Она с силой оттолкнула его к стене. Катя не ожидала от хрупкой Марьяны ни такой силы, ни такой ярости. Не ожидал и Мамонтов. Толчок был ему, понятно, как слону дробина, но он все же растерялся.
Вмешиваться сейчас было ошибкой. Но и не вмешиваться уже было нельзя — иначе неизвестно чем кончился бы этот допрос. Но Катя не успела что-то предпринять — в кабинет заглянул дежурный, тот самый, поманил Марьяну, озабоченно зашептал ей что-то на ухо.
— Мамонтов, сядьте на место, — бросила Марьяна. — Иван Михалыч, — попросила она дежурного, — пригласите конвой, я сама должна с ним переговорить. Катя, побудь здесь, мне надо в дежурную часть.
Она забрала чистый бланк протокола допроса, набросила на плечи китель и вышла из кабинета после того, как туда вошел конвойный.
Прошло пять минут, десять. В кабинете было тихо — муха пролетит. Конвойный поставил свободный стул так, чтобы он загородил дверь, сел, вытянул ноги.
— А погода ничего, — сказал он, обращаясь к Кате. — Какое лето синоптики прогнозируют, не слышали?
— Еще в марте слышала примету — лето будет кислое: дождливое, теплое и грибное.
— Ну и ладно, лишь бы не сушь, как в позапрошлом году, когда леса-то горели, — кивнул дежурный. — Лишь бы не ураганы. Тогда, в позапрошлом-то году, когда буря-то была сильная — крышу с отдела сорвало. Только-только ремонт сделали, металлочерепицей покрыли, все смело подчистую.
— Да вас хоть бы тут всех в пыль, по камешку разметало! — буркнул Мамонтов.
— Но-но, без комментариев, — сказал конвойный, — не с тобой разговаривают.
— Это правда была дуэль? — спросила Катя. Мамонтов мрачно молчал.
— Нет, ну правда?
Он усмехнулся — усмешка была презрительной.
— Ну, все-таки? — не унималась Катя.
— А вы что — из газеты? — спросил Мамонтов.
— Да.
— Ну, и какое впечатление у вас? — От вашей беседы со следователем? Плохое у меня впечатление.
— А, плохое? Ну-ну, а я думал, нравится вам, как она меня тут мордует.
— Это называется психологический прессинг, — заметила Катя.
— Это? Прием, что ли, такой?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15