Такое дело, такие события, значит, мы с тобой должны…
— Мы с тобой? — Колосов прищурился. — Жареного репортажа не выйдет, Катя.
— О, это уж мне судить, одной лишь мне, этот несносный тип должен поверить. — Теперь уже сама Катя ткнула своим острым наманикюренным коготком в его широкую мужественную грудь. — Вот этот самый тип, этот.
— Как у мужа дела? — спросил Колосов.
— Отлично, спасибо. Он уехал.
— Да? Далеко?
— В Пермь. У его работодателя Чугунова там завод, и потом, там какие-то выборы, работодатель своих людей во власть пропихивает — недели две точно Вадик там в этой Перми с ним прокантуется.
— Вадик… Вадик ненаглядный. Значит, хороши его дела?
— Я же тебе сказала — неплохи наши дела.
— Ваши… Ваши с ним, семейные. А он, Вадик твой ненаглядный, значит, все при своем боссе начальником личной охраны состоит?
— Ты у меня прямо здесь все это будешь выяснять? — спросила Катя. — Прямо сейчас?
— А почему нет? Где ж еще? Иных мест, иных встреч ты мне не назначаешь. Или тебе на труп не терпится полюбоваться? На растерзанное бездыханное тело?
— Ты не с той ноги встал сегодня, да? Тима, — Катя окликнула оператора, — пойдем, золотко, начальник отдела убийств милостиво разрешает нам быть на месте происшествия. Работу свою выполнять. Тут охрана должна быть из ППС, они нас проводят прямо до…
— Иди за мной и вперед не лезь, — буркнул Колосов, глянул на Катю и добавил: — Ну, пожалуйста, не лезь. И с камерой своей тоже погоди соваться.
Они медленно сошли с шоссе. Сразу от обочины начинался крутой склон холма, поросший травой. Трава пыла свежая, майская, зеленая — она радовала глаз и располагала к беззаботному отдыху. Тут и там по склону рос низкий кустарник, у подножия холма змеилась разбитая дождями сельская дорога, уводившая на юг в тенистую рощу.
— Это правда заповедник? Настоящий? Дежурный по главку сказал, это, ну, второе убийство на территории заповедника в Мамонове-Дальнем. Мы с оператором указатель видели на трассе, свернули. А чего тут заповедного?
— Да вроде природа красивая, река, потом музей-усадьба. Дом отдыха в двух километрах отсюда, — Колосов смотрел в сторону рощи. — Два года назад в этом самом доме отдыха ханыгу одного вместе с водителем в «бээмвухе» из автоматов расстреляли. Я выезжал. Разборка была в этом сонном сельском уголке, солнцевские с подольскими поспорили, ну а стрелять приехали сюда, на нейтральную почву… Раскрыли мы то убийство. А дом отдыха тут первоклассный: с полем для гольфа, с бассейном, ну и прочие финтифлюшки, значит, в масть.
— Какие еще финтифлюшки? — Катя начала осторожно спускаться с холма — высокая платформа ее босоножек не была приспособлена для турпоходов на природе.
— Давай руку, держись за меня, осторожнее. — Колосов крепко взял ее за руку. — Какие финтифлюшки? Неточно я выразился — ну, музей-усадьба, бывший театр крепостной екатерининских времен, парк… Э, милочка, такими ударными темпами мы с тобой до вечера тут ползти будем. — Он покачал головой, потом внезапно одним порывом поднял опешившую Катю на руки. Легко и быстро спустился с этой своей брыкающейся ношей вниз.
— Это что еще за милочка, а? — гневно спросила Катя, когда он, ослабив хватку, поставил ее на ноги. — Вообще, что ты себе позволяешь? Я тебе кто? И кто ты мне? Как ты себя ведешь на месте происшествия?
— Скверно себя веду? Что положено Юпитеру, то есть Вадику ненаглядному, уехавшему в командировку, не положено бычку, то бишь бедному сыщику. — Колосов прищурился. — Вон сук с дерева обломи, побей меня, нахального негодяя, палкой.
— Дурак. — Катя фыркнула. — Точно встал не с той ноги. Или на тебя так подействовало то, что ты там, на пороховом заводе, в бане увидел… Кстати, я так и не поняла, как это так — завод, да еще пороховой, — и какая-то баня… Что за бред?
— Завод стоит который год. Помещения они сдают. Клиентам где-то мыться надо? Надо время с бабами проводить культурно? Ну, вот и сделали вместо пороха к снарядам сауну финскую евролюкс.
— А там что, с этими четырьмя убитыми были женщины? — быстро спросила Катя и включила диктофон.
— Насчет термина «убитые» я бы не тарахтел пока. — Колосов смотрел в сторону рощи, до которой оставалось прилично идти. — Чего ж тут дороги-то вниз нет? Должно быть, со стороны музея… А то как-то странно — старинное кладбище, фамильное, дворянское, а подъезда удобного с шоссе нет… Да и вообще насчет тех четверых из сауны я пока погодил бы языком трепать.
— А никто и не треплет языком, — обиделась Катя. — Я просто уточняю детали. Ты же самый первый туда, на место, выехал. Там теперь такой ажиотаж. А ты был там самый первый. Ты там все осмотрел?
— Ничего я там толком не осмотрел. Висельников этих мы только кое-как сняли, глянули с Василь Василичем, патологоанатомом, ты его знаешь, — он, как всегда, в своем амплуа… Потом меня сюда выдернули. Сейчас здесь все сделаем, и я снова поеду туда.
— Я с тобой. — Катя бесцеремонно дернула его за рукав. — Кто сказал — иди за мной? Теперь куда ты, туда и я.
— А тебе как дежурный сказал — два убийства? — хмуро спросил Колосов после паузы, в течение которой они шли к роще.
— Ага, — Катя кивнула, — домой мне позвонили в полвосьмого — дежурный, а потом наш начальник — никогда такого аврала не было. Сказали, два убийства — групповое в бане и какое-то при невыясненных обстоятельствах на территории этого самого заповедника Мамоново. Мы с оператором подумали сгоряча: может, лесник или инспектор от рук браконьеров пострадал — ну, раз в заповеднике… Никита, а куда мы идем, что там, за теми деревьями?
— Я же сказал — кладбище, труп там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17