— А, этих… Ладно, — Колосов махнул рукой. Ясное дело: авторазбойники — не его клиентура. Ими в розыске занимается специальный автотранспортный отдел, начальник и половина личного состава которого пеклись на солнце с самого утра, изыскивая и закрепляя на месте происшествия возможные доказательства по делу. Колосов же к случившемуся с челноками, увы, равнодушен, а к славе коллег — ревнив. Как же, у транспортников красивое и громкое задержание дерзкой банды (тут Кате внезапно пришло на ум, что черная «девятка» бандитов как две капли, вероятно, похожа на колосовское приобретение), а у начальника отдела убийств повис на шее новый жернов, как выражаются в розыске, жмурик, о котором…
— Он с автобуса, что ли? Дежурный из Краснолинска звонил — я не въехал поначалу, сообщила только… — но тут Колосов запнулся. И Катя поняла дежурный сказал ему по телефону что-то такое; о чем намеренно умолчали в разговоре с ней. Нечто такое об этом трупе, что заставило Колосова, даже малость «не въехавши в ситуацию», все разом бросить и помчаться сломя голову из Видного по раскаленной, забито транспортом дороге сюда, на сорок седьмой километр.
Однако, поразмыслив. Катя решила не торопиться и, придав себе крайне степенный и загадочный вид очевидца (как-никак она оказалась тут раньше этого самоуверенного профи), начала обстоятельно рассказывать Колосову о предшествующих страшной находке событиях.
Никита (и это тоже было на него не похоже) на этот раз не спешил на место происшествия: он стоял, терпеливо слушая Катины сбивчивые: «а потом мне сказали.., вещи.., анаша в сумках.., а потом челноки…»
— Так, ладно. Пропавший, сбежавший, сгинувший, канувший.., пассажир… Ким? Так его сосед называл, говоришь, Катерина Сергевна? Корейское имя. Кореец, значит… Говорят, они собак на свадьбах едят, тех, что с синими языками, — чау-чау. — Колосов внезапно вскинул на Катю быстрый взор и тут же опустил глаза, а окончание; этой нелогичной тирады вообще оказалось неожиданным:
— Ты туда не ходи. Лучше посиди со своими телевизионщиками в холодке. Нечего тебе там смотреть.
И по тому, как он это произнес, Катя поняла: дело очень серьезное. Более того — дрянь дело. И легкомыслие тут уже не то что неуместно, а даже просто неприлично.
Но она не успела его ни о чем спросить: радом затормозила старая, вся в пятнах коррозии прокурорская «Волга» — прибыл прокурор Красноглинска. И через минуту они с Колосовым уже спешили к оврагу, тихо, но горячо что-то на ходу обсуждая. Катя же осталась у машины.
Прошло минут пять. Сейчас, вспоминая в своем родном кабинете пресс-центра все это, Катя думала о том, что в те мгновения в ней, видимо, сработал инстинкт самосохранения, предупреждавший ее: не делай этого. Останься здесь: после узнаешь все с чужих слов, и так будет легче, потому что про это лучше услышать, чем увидеть воочию. Увидеть… А еще она думала (а по спине полз, полз противный липкий холодок) сколько же, оказывается, крови в человеке… Целое море. Безбрежный красный океан.
Подъехала «Скорая». Видимо, кто-то из сотрудников милиции вызвал ее по рации через дежурного и она только-только доползла из города. Обычно «Скорая» так безмолвно не прибывает — ни тебе сирены, ни синих мигалок. И вообще, она больше походила на похоронные дроги. Медбратья в синих комбинезонах медленно направились туда, куда и все, — к оврагу. И только тогда Катя двинулась за ними следом. Оглянулась, ища оператора — надо же а он испарился. Наверное, давно уже на месте снимает, а я-то… Уснула, что ли, на ходу?
К горбатому, покосившемуся от времени бетонному мосту через овраг можно было подойти по шоссе, однако, как с удивлением отметила Катя, все «официальные лица» — сыщики, судмедэксперт, прокурор, следователь и начальник отдела убийств и даже эти вот айболиты в синем — двинулись в обход: вниз по крутому склону, заросшему травой и кустами.
Загадка тут же прояснилась. На обочине в кустах дежурил один из оперативников.
— На мосту и шоссе криминалист работает, — пояснил он Кате. — Просил, чтобы там никто пока не бродил. Спускайтесь, если хотите, во-он там. Только осторожно — скользко и крапивы полно.
Катя поинтересовалась, отчего это на дороге Н1 одной машины. Оперативник буркнул, что на повороте перекрыли движение.
— А вообще-то здесь сейчас мало кто ездит. Мост совсем недавно починили, а то два года все крюк делали, — добавил он. — И вообще… Нечего им, посторонним то есть, пялиться тут. И так уж… Чем меньше про это паскудство в городе узнают, тем лучше.
Трава на склонах оврага была по пояс — влажна несмотря на жару, сочная. Белые зонтики дудника качались, осыпая Катю душистой пыльцой, когда она раздвигала их руками. На сломанных стеблях выступал густой сок. От влаги, солнца, аромата цветущих трав у нее перехватывало дыхание. А потом она услышала глухое гудение, точно где-то внизу, в зарослях орешника и черемухи, работал маленький неутомимый мотор.
Мухи! Господи ты Боже мой, такое количество мух Катя видела впервые в жизни. Синие, черные, зеленые с металлическим отливом, крупные, точно слепни, сытые мухи — падальщики, трупоеды. А потом она увидела, а точнее, почувствовала и то, что их привлекло в таком количестве в этот овраг, эту вырытую в глине талыми водами гигантскую могильную яму.
На дне оврага, заросшем мхом и осокой, на этом изумрудно-зеленом фоне четко выделялись темно-багровые пятна. Точнее лужи: маленькая, побольше, еще побольше, еще…
В первые секунды Катя, щурясь (после слепящего солнца глаза плохо привыкали к тенистому сумраку), еще не могла различить, что это, но затем… Огромная лужа крови растеклась по траве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20