"Родители не должны так обижаться, - подумал Эд. - Иначе им будет сложно воспитывать детей".
Спасение пришло в образе матери, появившейся на пороге.
- Ты помнешь фрак! Эд тут же встал и повернулся к ней спиной.
- Кажется, все в порядке, - сказала миссис Джафет после тщательной инспекции. - Жаль, что я не смогу присутствовать на твоем выступлении. Ты поедешь, Тереке?
- За порядком будут следить несколько учителей, но я не вхожу в их число.
- Но ты отвезешь Эда, не так ли?
- Я вожу его шестнадцать лет, - ответил мистер Джафет, выходя из комнаты. - Сейчас уже поздно что-то менять.
- Он сегодня не в настроении, - сухо отметила миссис Джафет. Впрочем, это не важно. Ты готов?
Эд кивнул и взглянул на часы. До выступления оставалось не так уж много времени.
Отец помог Эду отнести в машину два тяжелых чемодана с необходимым реквизитом. Сам Эд нес коричневую сумку с большим кувшином - единственной вещью, которая могла легко разбиться. Брюки он заправил в сапоги, чтобы не замочить снегом.
Остывший двигатель завелся не сразу. Наконец они выехали на дорогу. Эд напомнил отцу, что надо свернуть на Холбрук-роуд и забрать Лаилу. Она ждала у окна и, как только машина остановилась, выбежала из дома. Эд вышел из кабины, и Лайла села рядом с его отцом.
- Здравствуйте, мистер Джафет. Как хорошо, что вы заехали за мной.
Мистер Джафет кивнул. Эд подумал, что тот мог хоть что-нибудь ответить. Он залез в машину, и "додж" медленно тронулся с места.
Последнюю четверть мили им пришлось ползти в потоке машин, направляющихся к ярко освещенному зданию школы. Эд поминутно поглядывал на часы. Вдали показалась фигура полисмена, пытающегося ускорить движение автомобилей, подвозящих гостей.
Наконец "додж" остановился у тротуара. Лайла побежала в школу. Мистер Джафет помог Эду вытащить чемоданы. Сзади раздались нетерпеливые гудки. Мистер Джафет вновь сел за руль, махнув на прощание Эду. Тот уже спешил к двери, сгибаясь под тяжестью чемоданов.
Кто-то придержал дверь, дав ему пройти, вероятно гадая о содержимом чемоданов. Ну, скоро зрители все увидят сами. Повернув из холла в коридор, Эд опустил чемоданы на пол, взглянул на ладони, будто ожидая увидеть трудовые мозоли, а не легкую красноту, и стряхнул с плеч и рукавов пушистые снежинки. Внезапно перед ним возникла Лайла и быстро поцеловала в губы.
- Удачи тебе, - прошептала она.
Эд подхватил чемоданы, посоветовал ей занять место получше, но подальше от середины и поспешил за кулисы.
Там его встретил мистер Фредерике, один из немногих учителей, оставшихся на представление.
- Мистер Фредерике, я бы хотел, чтобы мне никто не мешал, - попросил Эд. - Я хочу сказать, чтобы сюда не заходили зрители.
- Конечно, конечно, - понимающе кивнул мистер Фредерике и показал Эду на два стола, необходимые для выступления.
- Перед тем как я выйду на сцену, вот этот, первый стол надо поставить слева. И он не должен шататься, так как на нем будет стоять кувшин молока. К сожалению, я не могу вынести его сам. Зрители не должны меня видеть.
Мистер Фредерике сухо улыбнулся,
- Второй стол должен стоять в глубине сцены, чтобы, подходя к нему, я поворачивался к аудитории спиной. Это очень важно.
- Разумеется, - согласился мистер Фредерике. - Я вынесу их сам.
- О, я не хотел бы затруднять вас...
- Пустяки. Это совсем нетрудно.
Эд едва успел разложить содержимое чемоданов на столах. На один он поставил литровый кувшин молока, положил сложенную газету, веревку, большие ножницы и бумажный пакет. На втором разместилось все необходимое для его главного фокуса.
Подошел мистер Фредерике, чтобы сказать, что в зале потушен свет. Эд слышал скрип складных стульев, которые уберут после его выступления, чтобы освободить место для танцев.
- Все готово? - спросил учитель. - Я иду представлять Роберту. Ее номер займет три с половиной минуты.
Роберта Кардикс всегда выступала первой, создавая в зале нужный настрой.
- Да, - едва слышно ответил Эд. От волнения у него перехватило дыхание.
Роберта спела новую песню и сошла со сцены, сопровождаемая громом аплодисментов. Мистер Фредерике вынес столы. Шум в зале стих.
3.
Эд вышел на сцену, слегка поклонился мистеру Фредериксу и коснулся рукой лба, приветствуя зрителей.
- Дамы... господа... коллеги учащиеся, будущие выпускники, члены антиалкогольного общества, сейчас вас ждет встреча с простыми чудесами, понять которые не составит труда любому из вас.
Все захлопали, а он еще и не приступил к фокусам.
- Вот тут у меня обычная газета с рекламными объявлениями, карикатурами, программой телевидения и статьями, в которых так мало правды.
Эд свернул газету в кулек и, держа его левой рукой, правой поднял кувшин, заполненный до краев белой жидкостью.
- Этот кувшин, как вы уже догадались, наполнен молоком человеческой доброты.
Он наклонил кувшин, и молоко тонкой струйкой полилось в кулек. Несколько капель упали на пол из вершины кулька. Эд поставил кувшин на стол, покрепче свернул вершину кулька, чтобы не капало, и, подняв кувшин, вновь стал наливать молоко в газетный кулек.
- Я научился этому фокусу у моей первой молочницы, миссис Тереке Джафет.
Под всеобщий смех Эд опорожнил кувшин, поставил его на стол и, бережно поддерживая кулек, подошел к краю сцены.
И, неожиданно для всех, быстрым движением махнул кульком в сторону девушек, сидящих в первом ряду. Те завизжали, но кулек оказался пустым. Под топот ног восхищенных зрителей Эд смял кулек и поднял руку, призывая к тишине.
- Как уже ясно каждому школьнику, молоко человеческой доброты полностью исчезло.
Тут он заметил Урека и трех его дружков, сидевших в первом ряду с девушками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44