Может, в зоомагазинах именно такое ассорти для птиц и продается.
Но корм кормом, а главное внимание ребят притягивал, конечно, "комод". Ведь там, наверху, сидел мертвый незнакомец! Распутывая поводок, который накрутил вокруг него испугавшийся дога Бармалей, Саня неотрывно смотрел на страшное окно.
Вдруг дверь первого подъезда в "комоде" распахнулась. Хмурый невысокий человек, совсем коротышка, зачем-то огляделся, потом поднял с асфальта кусок кирпича и подложил под дверь, чтобы она не закрывалась. Слышно стало, как по лестнице несут что-то тяжелое.
"Наверное, пианино", - подумал Саня.
Очень уж громко сопели в подъезде грузчики, даже на улице было слышно. Вряд ли они так надрывались бы, если бы несли какой-нибудь диван или шкаф. А пианино - вещь тяжелая. Однажды Саня даже видел, как пианино поднимали на веревках через балкон. Он уже собрался рассказать об этом Пашке, но не успел.
Пружина на двери была такая сильная, что кирпич не смог её удержать. А коротышка стоял как раз на пороге, подняв руки, как дирижер оркестра, и руководил работой грузчиков.
Массивная дверь с размаху ударила его по спине. Слышен был даже двойной удар: видимо, коротышка вмазался в грузчиков или прямо в пианино. Из-за захлопнувшейся двери донесся громкий гогот. Саня с Пашкой тоже не удержались от смеха.
На них и набросился коротышка, как только выскочил из подъезда, потирая ушибленный бок:
- У, обормоты! Смеются над чужим горем! Лучше дверь подержите!
Сдерживая смех, Пашка выполнил его сердитую просьбу.
И тут массивный груз наконец показался в дверях. Огромный гипсовый цилиндр, похожий на постамент для памятника, еле пролез в дверной проем. Грузчики бережно привели его в горизонтальное положение и понесли к стоявшей неподалеку "Газели".
- Осторожней укладывайте, не уроните, - командовал коротышка.
Газанув так, что Бармалей чихнул и залаял, машина рванула с места. Пашка отпустил дверь, и она закрылась с таким сердитым звуком, будто обиделась на весь мир. Скучно ведь закрываться впустую, никого не стукнув и не толкнув!
Пашка ещё раз хлопнул дверью. Наверное, он сам на себя рассердился за то, что безропотно выполнил распоряжение коротышки. А тот даже "спасибо" не сказал! Сверху, покручиваясь в воздухе, слетело голубиное перышко и опустилось Пашке на плечо. Он шарахнулся в сторону.
- Ты чего? - не понял Саня.
- Да вот. - Пашка показал на перышко. - Может, от тех голубей... Тьфу, черт! Уже начинаю все между собой связывать. Все мелочи. Грузчики, или этот короткий, или эта бабулька, как её там...
Пашка оглянулся на тополь. Никакой старушки под ним уже не было. В ту сторону, куда она ушла, тянулась тоненькая дорожка из птичьего корма. Как в сказке про мальчика-с-пальчика, который, чтобы не заблудиться, оставлял на дороге хлебные крошки.
- Странный ты, Пашка, - пожал плечами Саня. - По-моему, ничего особенного мы пока не увидели. В каждом дворе кто-то выгуливает собак и кормит голубей, а кто-то переезжает. Я смотрю, даже труп в квартире не произвел на тебя такого впечатления, как эти грузчики и старушка. Отвлекаешься по пустякам! Мы для чего вышли?
- Бармалея выгулять, - хмыкнул Пашка.
- Ага, уже и забыл! Я что, один это убийство должен расследовать?
Саня произнес это таким обиженным тоном, что Пашка чуть не покатился со смеху.
- Ой, не могу, Чибис! Хорошо, что никто нас не слышит! "Я что, один это убийство должен расследовать?"
Саня, услышав себя со стороны, тоже не удержался от улыбки.
- Тебе смешно, - вздохнул он. - А тому человеку не то что даже не до смеха... Его ведь уже вообще на свете нет, понимаешь?
- Да понимаю, понимаю, - недовольно отмахнулся Пашка. - Чего ты мне лекцию читаешь, как маленькому! Давай, тащи Бармалея, нечего тут зря стоять. Мозгами шевелить можно и в квартире. А по дороге, может, какие-нибудь улики обнаружатся.
Дорожка из птичьего корма вела прямо в подъезд. Похоже, вечно занудная Марксэна так спешила домой, что даже не заметила такого непорядка. Но почему?
По лестнице ребята решили подняться пешком: вдруг заметят что-нибудь существенное. Бармалей, царапая когтями ступеньки, торопился наверх, будто за кем-то гнался. Саня мчался за ним, следя, чтобы поводок не запутался за перила на повороте лестницы. А сзади, не очень торопясь, но и не отставая потому что шагал через две ступеньки - двигался Пашка. Он успевал на ходу подмечать все странные мелочи, на первый взгляд не очень-то бросающиеся в глаза.
На одиннадцатом этаже ребята остановились, чтобы перевести дух.
- Вот, - кивнул Саня, - здесь она и живет.
Об этом Пашка и сам догадался бы. У двери ведь валялся кулечек с птичьим кормом! А дальше, вверх по лестнице, было чисто. За дверью несколько раз отчетливо пролаял дог и сразу послышался сердитый голос Марксэны:
- Удивляюсь я тебе! В твоем возрасте пора уже думать о чем-то серьезном, строить какие-то планы на будущее! А ты...
Голос Марксэны сделался глуше: наверное, она прошла вглубь квартиры. Ребята переглянулись. Конечно, одинокие старушки могут разговаривать с домашними животными. Но очень уж странно звучал такой разговор с собакой! Возраст у Джоя, что и говорить, почтенный. Сане даже казалось, что дог не моложе своей хозяйки: настолько привычно было видеть их вместе много лет подряд. И все-таки, о чем должна думать собака, даже в таком возрасте? Разве что о лишней порции "Педигри". А уж чтобы дог строил планы на будущее - это вообще бред какой-то.
- Ты иди наверх, - скомандовал Пашка, - а я позвоню. Может, увижу что-нибудь существенное, когда дверь откроется.
- Ты что? А вдруг там этот... Убийца... - прошептал Саня. - И вообще, что ты скажешь, когда откроют?
1 2 3 4 5 6 7