Качается, качается такая головка, а потом — пух! — распушилась белыми семенами. И полетели они…
— Все равно… — с сомнением проговорил Владик. — Что камень, что снаряд, из рогатки им трудно попасть по веревке.
— Пфы! «Трудно»!.. На Боцманке любой первоклассник это может. Мы знаешь как тренируемся? Перегоревшие лампочки подбрасываем и на лету их — дзынь!
Тилька перебрался к Владику. Ника с ними попрощалась и отправилась домой. С Владиком договорилась, что они встретятся завтра, а сегодня будут думать, где добыть хрусталь.
Владик озабоченно сказал Тильке:
— Хрусталь хрусталем, а у меня еще одна задача. Надо искать дорогу в Синекаменную бухту.
— Ты же говорил: на автобусе номер восемь.
— Это оттуда на автобусе. А туда никакие автобусы не ходят. А через подземный ход нельзя, меня теперь к яхт-клубу и близко не пустят… Да и ход, наверно, замуровали.
— Одного не пойму, — сказал Тилька. — Зачем тебе эта бухта?
— А кто будет делать кораблик в бутылке? Я хотел попросить гнома Митю. Это же такая работа…
— Подумаешь, динь-работа! Вы с Никой сделайте отдельные детальки, а я залезу в бутылку и там их соберу!
— Ой, Тиль… А у тебя получится?
— Думаешь, если я стеклянный, значит, совсем неумелый?
— Нет, что ты! Ты умелый…
— Главное — достать хрусталь, — сказал Тилька.
— Будем думать, — сказал Владик.
Но за целые сутки он ничего не придумал. Может быть, Ника нашла выход?
После обеда Владик поспешил в Исторический парк — там они с Никой договорились встретиться. Но Ника не пришла. Владик подождал полчаса, оставил Тильку в фонтане, а сам побежал в Боцманскую слободку.
По площади бродили мальчишки. Они шарили в траве какими-то приспособлениями на палках — будто самодельными миноискателями.
— Костик! Матвейка!
Те бросили палки и подбежали.
— Что делаете? — спросил Владик.
— Тени от веревок убираем, — разъяснил Костик. — Тетки их тут наоставляли, все запинаются…
На прожженных штанах Костика пестрела громадная заплата из клетчатого ситца.
— А Нику дома засадили, — сказал Матвейка.
— За что? За рогатку? — с пониманием спросил Владик.
— Нет. Она стеклянное блюдо грохнула. Бабушкино. Из хрусталя. Ну вот…
— Понятно, — сказал Владик и обрадованно подумал, что Ника, несмотря на вредность, человек деловой, и надежный. Потом спросил: — А скоро ее отпустят?
— Кто знает, — серьезно сказал Костик. — За само блюдо ей не очень попало, только от бабушки веником по шее. Потому что, если разбито, все равно не вернешь. Только Ника еще скандал устроила. Бабушка все осколки в мусорный бак выбросила, а бак машина увезла. Ника пришла из школы и давай кричать: «Что вы наделали! С ума сошли, что ли?!» Вот за это ее… Мы ей скоро передачу понесем. От тебя что передать?
— Горячий привет, — печально сказал Владик. А что еще было говорить? Последняя надежда лопнула.
Владик брел к дому и думал: что еще можно сделать? Накопить денег и купить хрустальную вазу в магазине? Сколько времени пройдет, пока накопишь! Продать фотоаппарат? Но кто его купит у мальчишки? И к тому же без объектива… Рассказать все маме и папе? Но мама в сказки не верит, а папа на репетициях. Да и все равно денег дома совсем мало, а зарплата у родителей не скоро…
Владик шел повесив голову и наткнулся на прохожего. Не глядя сказал «простите» и хотел обойти. Но тот взял его за плечо. Оказалось — дядя Миша.
— Опять встретились, — задумчиво сказал дядя Миша. — Почему ты такой угрюмый, Владик Арешкин?
Владик шевельнул плечом и промолчал. Зашагал дальше. Дядя Миша пошел рядом.
— Ты все еще сердишься, что тебя не пустили в клуб? Я тут ни при чем, это распорядился главный начальник… Да, в конце концов, ты же сам виноват.
— Я про клуб и не думаю, — отозвался Владик.
— А! Не думаешь, — слегка обиделся дядя Миша. — И совесть тебя не мучает. Она у тебя чистая, прозрачная, хрустальная…
Владик сердито сказал:
— Если бы она была хрустальная, я бы ее вынул и отдал на переплавку.
— Даже так?
— Потому что выхода нет, — сумрачно ответил Владик.
— А что опять случилось?
— Это не опять. Это все та же история про Гошу, — вздохнул Владик.
— Ну-ка объясни.
Владик нехотя объяснил про бутылку. Он ни на что не надеялся, просто неловко было отмалчиваться.
— Ну-ка пойдем, — сказал дядя Миша.
— Куда?
— Ко мне.
Дядя Миша жил недалеко, почти напротив библиотеки с Гошиной башенкой. Владик оказался в комнате, где на полках стояли модели яхт и разноцветные кубки, а на стенах, на ярких сигнальных флагах, блестели спортивные медали.
Дядя Миша вынул из шкафа граненый сверкающий' кубок, от которого сразу разлетелись радужные зайчики. На кубке была крышка с прозрачным корабликом.
— Я выиграл его в гонках одиночек по Южному заливу, — сказал дядя Миша. — Штормовое было дело… Хрусталь чистейший. Возьми.
Владик, еще не веря в такое чудо, принял в ладони холодный кубок. Он был очень тяжелый. Владик поднял на дядю Мишу глаза.
— Ну-ну… — проворчал дядя Миша. — Отказываться не смей, это не для тебя, а для Гоши. Моряки должны помогать друг другу. И благодарить много не надо. Хватит, если один раз скажешь «спасибо».
— Спасибо, — прошептал Владик. — Знаете что… Вы крышку с корабликом оставьте себе. Все-таки память…
7
Бутылка была готова вечером в пятницу. Пузатая, с широким горлышком, очень прозрачная, из тонкого звенящего стекла. Когда мастер хмуро вручил ее Владику, она была еще теплая.
— Имей в виду: разбивать надо в полдень, — предупредил стекольный мастер. — Если опоздаешь хотя бы на минуту, никакого толку не будет, а будут неприятности.
— А если на полминуты? — осторожно спросил Владик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33