Что «всему свое время»…
На сей раз Лидия была не у мамы, а на работе, хотя несколько раз грозила уйти, «если ты не прекратишь свои дурацкие истерики». «Что мы, помрем, что ли? Надо быть мужиком, а не распускать сопли!»
Я не распускал сопли, это она зря. Просто тяжко жить, когда все так обваливается разом. Тут и гибель журнала, ради которого я со скандалом ушел из компании «Нью-электрик» (и куда меня теперь ни за что не возьмут); и грядущее расставание с квартирой; и предательство Махневского (сволочь поганая, б…); и полное отсутствие пере… пре… тьфу, перспектив (не надо было столько глотать из фляжки с «Тайным советником», тем более что наверняка поддельный).
И вообще — почему все так несправедливо? С какой стати все эти подлые события — на меня?! Неужели я хуже других?! Не воровал, гадостей никому не делал, о большом богатстве не помышлял, полезное дело затеял… За что же ты так меня, матушка-судьба?
В глазах защипало, как у третьеклассника из-за несправедливой двойки. Я сжал зубы и пальнул еще по одному фужеру. Мимо. Даже здесь не везет…
Когда-то мне маленькому мама говорила, что у каждого человека есть невидимый ангел-хранитель. Ну, пусть не у каждого, но у хорошего — точно. Значит, надо стараться быть хорошим, говорила мама, и про ангела не забывать, тогда он поможет и защитит… Я, по правде говоря, забывал. Но ангелы-то, они ведь должны быть великодушными. Почему же он забыл про меня? «Ну, где ты, где, где?!»
Крепко шарахнуло тугим воздухом, я уронил «пикколошку». Показалось, что в окно ворвался на широком размахе крыльев большой гусь. Конечно, я на миг зажмурился, но тут же вытаращил глаза.
Окно было по-прежнему закрыто. И никакого гуся не было. Но люстра качалась, а от потолка к полу по широкой спирали планировало белое перо. Я тупо следил за ним. Когда перо легло на палас, воздух качнулся, и посреди комнаты стал мальчишка.
Я смотрел на него, неловко вывернув шею.
2
Он был с волосами пыльно-соломенного цвета, давно не стриженными и растрепанными. В тонкой белой рубахе до пят.
«Вот так, — скорбно попенял я себе. — И это с неполной фляжки паршивого коньяка. Ну, конечно, еще стрессы и все такое, но… что сказала бы Лидия. В самом деле «распустил сопли»…» Я сердито поморгал. Мальчишка переступил с ноги на ногу.
— Сгинь, — сказал я.
Мальчишкино курносое лицо обострилось, глаза стали как синие смотровые щели.
— Ни фига себе! Сперва позвал, а теперь «сгинь»!
— Кого я позвал?
— Меня!
В голове стало что-то плавиться.
— Ты кто?
У него был треугольный подбородок и торчащие скулы с шелушащейся, как от загара, но бледной кожей. Большой толстогубый рот. Рот шевельнулся в полуулыбке.
— «Кто-кто». Я твой ангел-хранитель.
Главное — не впадать в панику. Понятно, что я спятил. Ну и ладно, бывает. В конце концов, может, оно и к лучшему: пока будут лечить, дело затормозится. Потому как со свихнувшегося какой спрос… Я где-то слышал, что при таких вот случаях, когда всякие глюки, видения-привидения и нереальные ситуации, самое правильное — принять правила игры. Будто так и надо. И тогда есть надежда плавно вернуться к нормальному восприятию жизни… И, в конце концов, это даже интересно!
Я сказал, как завуч, обличающий неумело врущего ученика:
— Если ты ангел, где же, голубчик, твои крылья?
— А, крылья, — хмыкнул он. — Вот… — И две растрепанные громады из белых перьев выросли у него за спиной. Мальчишка расправил их, крылья приобрели форму и заняли чуть не всю комнату. Левое зацепило над дверью электронные часы с кукушкой, та перепуганно выскочила и заорала.
— Осторожнее ты! — испугался я (хотя зачем они мне, эти часы?).
Он усмехнулся опять, дернул спиной, крылья отвалились и шумно упали на пол, съежились. Мальчишка сгреб их в охапку, кинул к потолку. Перья растворились в воздухе. Лишь перо, которое я увидел вначале, по-прежнему белело на зеленом паласе.
Мальчишка шмыгнул ноздрей и насупленно сказал:
— Ну, есть еще вопросы… про меня? Говори. Вопросов была целая куча. И я задал самый идиотский:
— Ас какой стати ты со мной на «ты»? Пускай ангел, но вроде еще пацан, а я как-никак взрослый.
Синие смотровые щели чуть расширились и посветлели, в них будто бы мелькнуло: «Вижу я, какой ты взрослый…» Но отозвался он без насмешки, даже виновато:
— Иначе никак нельзя. Всем, кого надо защищать и охранять, говорят «ты». Так полагается… Пускай даже министру или генералу…
— Ну и… как ты собираешься меня защищать? Ты хоть знаешь от чего ?
— Не-а… — Он переступил на паласе и, кажется, почесал под подолом одну ногу о другую. — Мне толком ничего не сказали. Ты как заорал, меня сразу сюда. «Там, — говорят, — разберешься»…
— Я?! Заорал?!
— А разве нет? На все слои Вселенной: «Ну, где ты, где ты?!» А я, наверно, был ближе всех. Шел там, как всегда, через поле… Мне и говорят: «Надо помочь этому… Заодно и на Земле побываешь, ты же хотел…»
«Какому такому «этому»?» — уязвленно подумал я. Но спросил о другом (тоже достаточно уязвленно):
— Ты, значит, не персональный мой ангел, а так… по назначению?
Он, кажется, опять хмыкнул, но незаметно, про себя.
— Персональные не у каждого есть. У немногих. Заслужить надо…
— Н-ну, понятно… — обижаться было глупо. И все же я спросил с поддевкой: — Как же ты собираешься помогать, если не в курсе дел? — И чуть не добавил: «Тут не пацаненок нужен, а взрослый ангел с юридическим дипломом».
Он то ли прочитал мои мысли, то ли догадался. Опять — «смотровые щели ».
— За дурака меня держишь, да?
Я струхнул. Все это, конечно, бред, но даже в бреду лучше не обижать ангелов.
— Да что ты… Пойми, я в таком ошарашенном состоянии…
— Приходи в нормальное, — буркнул он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9