И заговорил, коротко взмахивая веснушчатыми ладонями:
- Близко совсем, там наши работают. Ну не сидеть же мне здесь,
там люди ждут, им столбы нужны позарез.
Алешка поглядел на желтые со смолистыми подтеками стволы и
понял: "Это столбы".
- Не мой велосипед, - насупившись, сказал он.
Парень как-то сразу сник. И поговорил, будто ища сочувствия:
- И чего меня здесь понесло? Искать будут - в жизни не найдут.
Пешком, что ли, топать на ток?
- Куда? - удивился Алешка.
- Да на ток... Полевой стан там, а рядом зерноочистительный ток
оборудуют. Не понимаешь, что ли? Движки есть, зернопульты есть, а
столбов нету. По земле, что ли, провода тянуть?
Алешка молчал. Он понимал, что по земле провода тянуть нельзя.
- Ты, может, за велосипед боишься, - спросил шофер. - Да не
бойся. Я же от машины никуда не денусь. Да на Малом Торфянике меня
любой знает. Улица Гоголя, дом три, Феликс Ерохин.
"Феликс!" - усмехнулся про себя Алешка. Людей с таким именем он
представлял высокими, сильными и молчаливыми. Вот Дзержинский - это
Феликс. А тут что? Маленький, лицо как блин, глаза испуганные -
боится, наверно, что попадет за аварию.
- Жмот! - вдруг резко сказал Феликс. Нет, глаза не были
испуганными. Они стали зелеными и злыми.
Алешка хотел обидеться и не сумел. Не получилось. Он только
снова объяснил:
- Если чужой велосипед... Мне к четырем часам домой надо.
- Я бы успел до четырех десять раз обернуться. Туда и обратно
всего километров пятнадцать. А сейчас пятнадцать минут третьего. Это
же легкая машина, - он показал на велосипед. - У меня такая же была.
Соседские пацаны добили.
Алешка молчал.
- Надо сегодня поставить столбы. Завтра на ток зерно повезут.
- Может, кто-нибудь поедет здесь и вытащит, - глядя вниз.
сказал Алешка.
- Поедет! Кто сюда сунется? Это я, дурак, полез. Зеркала нет в
кабине, смотреть назад нельзя. Дорога такая, что на оглянешься. Вот
и зацепил.
"Он все-таки плохой шофер, - подумал Алешка. - Догадался же
сунуться с такой махиной на эту дорогу... Но что ему было делать?
Назад не то что повернуть, но и посмотреть было нельзя!"
- Сидишь тут, как на другой планете, - с унылой злостью сказал
Феликс и опять пнул колесо.
Как на другой планете... Алешка прислушался. На дороге стояла
густая, пропитанная смолистым запахом тишина. Медленно качались
верхушки сосен. Совсем бесшумно качались. Мохнатые тени тихо ползли
по дороге. Где-то совсем далеко журчал мотор автомашины.
Это, конечно, очень плохо - сидеть здесь и ждать случайной
помощи. Ждать почти напрасно.
- Ну, дашь? - в упор спросил Феликс.
- А мне сидеть здесь, пока ты... пока вы ездите? - тихо спросил
Алешка.
Феликс наморщил маленький лоб, глянул на Алешку быстро и
осторожно.
- Слушай, парень. Я бы тебе все объяснил. Если по тропинке
вдоль насыпи, то еще ближе будет, чем по дороге. Машину-то оставлять
мне тоже неохота. Может, съездишь?
Тропинки вдоль насыпи... Если вы часто ездите в поездах и
любите стоять у вагонного окна, то знаете, что: эти узкие тропинки
везде бегут вдоль железных дорог. То взлетают на снегозащитный
гребень, то спускаются в ложбину, вьются между кустами, тянутся от
столба к столбу, обрываются у темных речек и чудом возникают на
другой стороне. По ним, как и по рельсам, объехать можно всю страну.
Твердые, будто асфальт, они сами просятся под колесо, и
километры летят незаметно...
А все-таки этот Феликс наврал. Стан оказался гораздо дальше,
чем он говорил. Алешка насчитал десять километровых столбов, прежде
чем увидел в стороне от насыпи длинные навесы и зеленые вагончики.
Далеко среди желтого пшеничного поля.
Алешка подкатил к переезду. От шлагбаума разбегались дороги.
Одна, пыльная и неширокая, вела к стану.
У горизонта ползли комбайны, похожие на припавших к земле
кузнечиков...
Алешка остановил велосипед у крайнего вагончика. Несколько
человек стояли рядом и все враз кричали друг на друга. На Алешку
даже не глянули. Он этого не ожидал. Он думал, что спросят сразу:
"Ты здесь зачем?" Тогда бы он объяснил. А так что делать?
- Здравствуйте, - сказал Алешка кричащим людям.
Они не слышали.
- Мне надо Колыванцева! - громко заявил Алешка.
Никто не обернулся.
Тогда он положил велосипед, шагнул к ним и, собравшись с духом,
кого-то потянул за рукав.
На Алешку глянули сердитые, непонимающие глаза:
- Ну?
- Мне надо Колыванцева! - отчаянным голосом повторил Алешка.
- А я при чем? - Вдруг человек посмотрел куда-то через Алешку и
крикнул с явным облегчением: - Дмитрий Васильич! Иди! К тебе тут...
Колыванцев был высокий, в пыльных до белизны сапогах, в сером
пиджаке и полотняной фуражке, которая когда-то была белой, а теперь
стала одного цвета с пиджаком. Худое небритое лицо его показалось
Алешке сердитым.
- Что нужно? - спросил Колыванцев и, не дождавшись ответа,
повернулся к спорящим: - Хоть орите, хоть нет. Зернопульты я вам
вручную, что ли, буду крутить? - И опять нетерпеливо взглянул на
Алешку. - Чего тебе?
- Мне Великанова, - пробормотал Алешка.
- Какого еще Великанова? Трое их.
- Миш... Михаила, - сказал Алешка. Феликс говорил ему про
какого-то Мишку Великанова.
- Ну, а я-то для чего? Ищи этого Михаила.
- Ну, вы послушайте, - громко и жалобно произнес Алешка. - Ваш
Ерохин застрял со столбами и говорит: "Найди Колыванцева, пусть
пошлет Великанова, чтоб меня вытащил!"
- Кого вытащил? - хрипло спросил Колыванцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9