Журка, выгнув шею, глянул вверх. На крутом холме стояла
древняя церковь с облупившейся колокольней...
- Это Макова гора,-сказала Иринка.
- Почему Макова?
- Говорят, на ней раньше маки цвели... А сейчас только
одуванчики... Мы зимой здесь на санках и на лыжах катаемся, только с
другой стороны, где машины не ходят.
- Хорошая гора,-одобрил Журка.
- А недавно здесь детское кино снимали: про двух мальчиков,
которые самодельный самолет построили. Многих наших ребят приглашали
на съемки...
- И тебя?
- Да ну... Я и не пыталась. Там не таких выбирали.
- А каких?-удивился Журка и, оторвавшись от окна, взглянул на
Иринку.
- Таких... симпатичных. Чтоб смотреть приятно...
"А на тебя разве не приятно?"- чуть не спросил Журка, но
смутился и сказал другое:
- В кино всяких людей снимают, не только красавцев. Главное,
чтобы талант был.был.
- Ну да. А если ни таланта, ни внешности?
- Чего ты на свою внешность напустилась? - проговорил Журка с
суровой ноткой.- Человек как человек...
- Нет,-вздохнула Иринка.- У меня рот акулий и зубы пилой.
- Какой пилой?
Иринка приподняла верхнюю губу. В самом деле, нижние краешки
зубов были скошены на одну сторону и торчали неровно, как зубчики
маленькой пилы.
- Ну и что?-сказал Журка.- Это даже... интересно.
- Уж куда как интересно!.. А еще конопушки эти круглые. Не лицо,
а божья коровка.
- Да их и не видно совсем.
- Это сейчас не видно, а весной знаешь как...
Журку смущал такой разговор. Но он чувствовал, что Иринка
говорит не всерьез. Видно, она просто решила показать: вот, мол, я
какая, не жалей потом, что подружился...
Журка хотел сердито сказать, что терпеть не может дамских бесед
о красоте. Разве в ней дело? Но в это время троллейбус остановился,
двери зашипели, и водитель опять недовольно закричал:
- Дрынка!
- Почему он всех какой-то "дрынкой" пугает? Что за "дрынка"? -
спросил Журка.
Иринка широко открыла глаза. Потом охнула и начала смеяться:
- Это он говорит "до рынка". Рядом с рынком троллейбусный парк,
вот он туда и едет, потоку что работу кончил. А вообще этот шестой
маршрут ходит на "Сельмаш"... Нам-то все равно по пути, а другие
сердятся. Ждут, ждут, а он... Он: "Дрынка"!.. Ой, ты не обижайся,
что я смеюсь.
- Я не обижаюсь,- проворчал Журка.- Просто глупо. Сказал бы
по-русски: "Еду в парк, товарищи".
- Тогда непонятно, в какой парк. Может, в парк культуры и
отдыха, туда, где мы вчера были. Там у него конечная остановка... Ты
обратно на этой "шестерке" до самого дома доедешь.
"Шестерка" снова тряхнулась и поехала.
- Ой, а о чем мы недавно говорили? - спохватилась Иринка.
- О твоих конопушках,- безжалостно сказал Журю.
- Да...- сразу опечалилась она.- И о зубах... Я даже удивляюсь,
с чего ты решил со одной познакомиться.
Журка усмехнулся:
- Значит, если знакомишься, надо человеку в зубы смотреть, как
лошади? И конопушки считать?.. Ты сказала "пошли", я и пошел с тобой.
- Между прочим, это ты сказал "пошли".
- Между прочим, ты. Я и не мог, я как раз тогда губу облизывал,
видишь, на ней трещинка.
- Ну... ладно. Зато ты стал резинкой угощать.
- А ты не отказывалась.
Иринка опять засмеялась:
- Неудобно отказываться. Жевала и страдала.
- Подумаешь, страдала. Вот я сегодня страдал...
- Когда?
- Над молочным супом. Я его больше всего на свете не терплю.
Первый раз в жизни до конца съел. Да еще с пе-енками...- Журка
передернулся.
- Ой, а почему же ты не сказал?
- В гостях-то!
- Я маме скажу, чтобы никогда больше...
- Не вздумай!.. А то каждый день буду резинками кормить.
Иринка жалобно попросила:
- Только не такими твердыми. А то потом потихоньку я целый час
плевалась, когда ты меня по парку таскал.
- Я таскал? Я там и дорог-то никаких не знал! Ты сама: "Пойдем
еще куда-нибудь", я и пошел...
- Ага? Сам же все спрашивал: "Вон за теми деревьями что? В том
домике что? А лодочная станция где?"
- А ты сама: "Хочешь, летний трамплин покажу? Хочешь на детскую
железную дорогу?"
- А ты не отказывался...
- А ты...- Журка хлопнул губами, моргнул и заулыбался.- Сдаюсь.
Ты меня переговорила. Скоро приедем?
- Уже. Остановка.
Они выскочили из троллейбуса на горячее солнце. Иринка сказала,
продолжая разговор:
- Все-таки здорово мы познакомились. Раз - и готово! Я так
быстро ни с кем не знакомилась. А ты?
- Я?..- Журка сбил шаг, потом чуть опередил Иринку, ступил на
узкий поребрик тротуара, пошел балансируя. И, не оглянувшись, тихо
сказал: - Я один раз... Еще быстрее.

Тогда он так же шел по гранитному поребрику у школьного
забора... Это было первого сентября, три года назад. Журка очень
рано пришел к школе, знакомых ребят не увидел и стал развлекаться,
изображая канатоходца.
Потом он заметил, как на узкий гранитный барьерчик шагах в
пятнадцати от него встал незнакомый мальчик. И пошел навстречу.
Они сошлись. Теперь все зависело от характера и настроения
каждого. Разные ведь бывают люди. Кто-нибудь мог сказать: "Не твоя
дорога" - и пойти напролом. Или честно вытянуть руку: кто кого
столкнет-как на спбртивном бревне. Или просто шагнуть в сторону,
обойти встречного и снова встать на поребрик - будто и не было
ничего.
Мальчик наклонил голову и глянул из-под светлых прядок немного
застенчиво, но весело и как-то выжидающе. Журка, сам не зная почему,
тоже нагнул голову и заулыбался. Не сговариваясь, не сказавши ни
словечка, они сделали еще полшага и легонько стукнулись лбами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15