"Магеллан" должен был вернуться через сто двенадцать лет.
Известий от него не поступало. Очевидно, молодые астролетчики,
увлекшиеся легендой и не имеющие опыта, погибли, не достигнув цели."
В учебнике не было даже их имен. Нааль узнал их из найденного
листка. Капитана звали Александр Снег.
Нааль слышал от отца, что один из его предков был астронавтом.
И тогда, на берегу, прочитав имя "Снег", он почувствовал гордость и
обиду. Обиду на учебник за скупые и, наверно, неправильные слова о
космонавтах. Мало ли почему мог погибнуть фрегат. И был ли виноват
экипаж?
"А если они не нашли ничего у той желтой звезды и полетели
дальше? А если они... летят до сих пор?" - подумал Нааль, споря со
строчками учебника. Но подумав так, вдруг зажмурился, словно
испугался собственной мысли. Он отчетливо увидел длинную и густую
аллею школьного парка, а в конце ее -высокого человека в серебристой
куртке астронавта, человека, навстречу которому можно побежать,
позабыв обо всем на свете.
А если он вернется? Он мог бы еще вернуться. Ведь никто не
знает, до какой плотности сжал свое полетное время "Магеллан". Вдруг
вернется фрегат? И тогда Нааль встретил бы не предка, не чужого
человека из другого столетия. Он встретил бы брата. Потому что в
конце журнального листа мальчик прочитал слова, сказанные кем-то
экипажу "Магеллана":
"Не забывайте старых имен. Вы вернетесь через много лет. Но
внуки ваших друзей встретят вас, как друзья. Внуки ваших братьев
станут вашими братьями..."
Нааль понимал, что все это просто фантазия. И все-таки
отчетливо представлял, как это может случиться. Будет утро...
Он ясно видел это утро: яркое, уже высоко подйявшсеся солнце и
такое синее небо, что на белых зданиях, на белых одеждах, на
серебристом корпусе фрегата лежит голубой отблеск. Вспомогательные
ракеты только что осторожно опустили корабль на поле космопорта. И
он замер, опираясь на черные цилиндры фотонных отражателей,
громадный звездный фрегат - сверкающая башня с черным гребнем длиной
в полторы сотни метров. Четко выделяются ка гребне старинные светлые
буквы названия: "Магеллан". Нааль видит, как маленькие фигурки
астролетчиков медленно спускаются по спиральному трапу. Сейчас
космонавты ступят на землю и пойдут навстречу людям. Нааль встретит
их первым, встанет впереди других. Он сразу спросит, кто из них
Александр Снег. А потом... Нет, он не будет говорить много. Сначала
просто назовет свое имя. Ведь он тоже Снег...
Нааль не привык скрывать свои радости и печали. Но об этом не
сказал никому. Ведь сам йе желая того, он начал мечтать о чуде. А
кто же станет верить в чудо? Но иногда по ночам, глядя на отблески
маяков космодрома, Нааль доставал мятый листок. Ведь каждый имеет
право на свою мечту, если даже она несбыточная.
Чудес не бывает. Но в силу странного совпадения в этом же году
Пятая лоцманская станция приняла всколыхнувший всю планету позывной:
"Земля... Дайте ответный сигнал. Я иду. Я "Магеллан".

4
Луна еще не вставала, но верхняя часть Энергетического Кольца
уже поднялась над холмами крутой неправильной дугой. Его желтоватый
рассеянный свет скользнул в окно и широкой полосой лег на ковер.
Нааль выключил наручный приемник. Новых сообщений не было. Но
он не мог больше ждать. Мальчик колебался еще секунду, потом
вскочил, мгновенно убрал постель и оделся. Бросив на плечо куртку,
он подошел к окну. Окно было полуоткрыто. Оно никогда не закрывалось
полностью, потому что снаружи, цепляясь крошечными шипами за карниз,
пробрался в комнату пунцовый марсианский вьюнок. Тонкий стебель был
бы перерезан, если бы стекло задвинули до конца.
За окном искрились в свете Кольца мокрые от недавнего дождя
кусты. Они бросали едва заметный зеленоватый отблеск на белые стены
и широкие стекла школьных зданий. Над холмами вздрогнул и погас на
редких облаках оранжевый луч: вновь сигналил кому-то Ратальский
космодром.
Нааль отодвинул стекло и шагнул на протоптанную тропинку.
Ректор школы Алексей Оскар еще не спал. Он читал. Свежий,
пахнущий дождем воздух вошел в открывшуюся дверь и шевельнул книжные
листы.
В двери стоял мальчик.
- Нааль?
Слегка сбиваясь и торопясь закончить разговор, Нааль впервые
рассказал все.
Оскар встал и отвернулся к окну. Вопреки общему мнению, он не
считал себя опытным педагогом. Просто была у него способность
вовремя находить правильное решение. Но он растерялся сейчас. Что он
мог сказать? Попробовать что-то объяснить, отговорить мальчика? Но
можно ли отговорить? И будет ли он тогда прав?..
Ректор молчал, а время шло, и молчать дальше было нельзя.
- Слушай, Нааль,- начал ректор, не зная еще, что скажет
дальше.- Сейчас... ночь...
- Оскар, отпусти меня на Берег Лета,- тихо сказал мальчик. Это
не было даже просьбой. В голосе его послышалась тоска, похожая на ту
непобедимую тоску по Земле, которая заставляет космонавтов совершать
отчаянные поступки.
Есть вещи, перед которыми обычные понятия и правила бессильны.
Что мог сказать Оскар? Только то, что уже ночь и надо бы выехать
утром. Но какое это имело значение?
- Я отвезу тебя на станцию, - сказал Оскар.
- Не надо. Лучше я пойду. Один...
Мальчик ушел.
Оскар, подойдя к видеофону, вызвал Берег Лета и, набрав
позывной лоцманской станции, отчаянно надавил клавишу срочного
вызова. Никто не ответил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11