— Они были золотыми?
— Нет, они были белыми-белыми, как в рекламе зубной пасты.
— Ясно, вот видите, вы успокоились и много сведений, полезных для расследования, вспомнили. А теперь давайте подумаем, когда покойник мог попасть в вашу машину. Вы ведь, наверное, уже задавались этим вопросом?
— Да. Времени, чтобы его туда подложить, было много, но я думаю, что это сделали позапрошлой ночью.
— Почему именно ночью?
— Ночью свидетелей нет, все спят.
— Это еще не факт. Когда вы в предпоследний раз заглядывали в багажник?
— Позавчера вечером, там его не было. Перед тем как поехать из театра домой, я достала из багажника щетку, смела снег и потом села за руль. По дороге я нигде не останавливалась и не выходила из машины до самого дома. На ночь я всегда оставляю машину во дворе, так многие делают. У нас двор замкнутый, въезд через железные ворота арки, они закрываются на замок.
— В котором часу вы приехали домой?
— Около девяти вечера, сразу после спектакля. У меня была эпизодическая роль в первом акте.
— Значит, теоретически труп мог появиться в вашей машине в промежуток с двадцати одного часа до пятнадцати тридцати следующего дня. — Я стала рассуждать вслух. — Да, наверное, вы, Катя, правы, скорее всего, его загрузили туда глубокой ночью. Часика в три-четыре, когда в доме уже не осталось горящих окон. А скажите-ка мне, у кого-нибудь из жильцов вашего дома есть такая же или похожая модель, словом, классические «Жигули»? Кстати, вы не уточнили, какого цвета ваша «шестерка».
— Красного. Вы думаете, мою машину перепутали с другой?
— Я не исключаю такой возможности.
— «Шестерки» и «семерки» есть, но только не красные. Хотя ночью под снегом цвета не различишь.
— Вы всегда оставляете свое авто на одном и том же месте?
— Да.
— И позавчера ваша «шестерка» стояла там же? — уточнила я, и Катя утвердительно кивнула головой. — А в непосредственной близости были другие «Жигули»?
— Нет. С одной стороны «Газель» стояла, за ней «БМВ», а с другой мама обычно ставит свой «Пежо», когда ночует у меня. Это бывает не так часто, поэтому это место той ночью пустовало. Чуть поодаль «ракушка» с горбатым «Запорожцем», вот и все близкое соседство. А «шестерка» и «семерка» с другой стороны дома паркуются.
— Может быть, вы обратили внимание на какие-нибудь следы около машины?
— Нет, никаких следов не было. Все было завалено снегом.
— Разумеется, вы не заметили, чтобы за вами вчера кто-то следил?
— Не заметила, хотя, когда ехала в театр, приглядывалась к окружающим машинам. Ничего и никого подозрительного не заметила. Впрочем, был снегопад, и видимость оставляла желать лучшего. Пришлось включать габаритные фары.
— Катя, может быть, вы кого-нибудь подозреваете в этом преступлении? — спросила я, внимательно наблюдая за реакцией актрисы.
— Татьяна, вы какая-то странная! Я понятия не имею о том, как звали убитого, кто он таков, так как я могу кого-то подозревать в его убийстве?
— Наверное, я неправильно выразилась. Мне хотелось бы знать, есть ли у вас враги или недоброжелатели, которые могли устроить вам такую подлянку — свалить на вас убийство?
— Нет, у меня нет врагов, — сразу же заявила Катерина.
— А если хорошенько подумать?
Катя пожала плечами и устремила на меня растерянный взгляд. Теперь, когда она перестала рыдать и открыто смотрела на меня, я смогла лучше разглядеть черты ее круглого лица. Они были крупными, хотя правильными я бы их не назвала. Большие серо-зеленые глаза казались слишком далеко расставленными друг от друга, нос с заметной горбинкой, а губы — чрезмерно пухлыми. Тем не менее это была довольно эффектная особа, не лишенная привлекательности.
— Извините, но я не могу даже представить себе, кто из моих знакомых способен на такое.
— Вполне возможно, что покойничек по чистой случайности попал в твою машину. Насколько я поняла, ты думаешь точно так же. Значит, так, я считаю, что начать ее поиск надо со стоянки. Кстати, давай перейдем на «ты»! — предложила я.
— Давай, — согласилась Катерина. — Вы… то есть ты пойдешь сейчас на стоянку и поговоришь с охранником?
— Нет, туда пойдешь ты, причем так, будто сегодня там еще не была. Искренне удивишься, что твоей машины нет, и поинтересуешься у охранника, где, собственно, она.
— Я боюсь.
— Чего?
— Вдруг ее милиция оттуда забрала. Может быть, им кто-то сообщил, что в моей машине труп, они и забрали ее, а на стоянке устроили на меня засаду. Кстати, утром в будке охранника была какая-то толпа, я это через окно увидела, вот и побоялась себя обнаружить.
— Да, такой поворот событий возможен. В этом случае тебя уже по всему городу начали разыскивать, — сказала я и увидела на лице Катерины неподдельный ужас. — Не волнуйся, сейчас я узнаю у одного знакомого, есть ли на тебя ориентировка?
— А если есть, что тогда?
— Тогда все равно надо идти на стоянку и делать вид, что ни о каком трупе ты ни сном ни духом. Другого выхода у нас с тобой просто-напросто нет. Если вдруг тебя задержат, то ненадолго, снимут показания и отпустят. Ты ведь на самом деле могла ничего не знать о жмурике, на этом тебе и надо настаивать.
— Нет, мне как-то боязно. Я думала, что ты будешь везде за меня ходить, во всяком случае, мне Валька так и говорила.
— А кто такая Валька?
— Это моя подружка, она мне твой телефон дала.
— Значит, ты рассказала о случившемся своей подруге и до сих пор молчишь об этом?
—
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10