Я остановилась перед зеркалом. М-да! Юбка спереди помята, с двумя пятнами крови. На пиджаке справа тоже грязь какая-то. Короче: выход в свет не то чтоб не состоялся, а провалился к чертям собачьим. Лучше бы я в Ляповку поехала.
Гордо задрав нос, я твердым шагом промаршировала мимо портье по лестнице. Народ откуда-то высыпал, все смотрели на меня, мягко говоря, с очень большим удивлением. Когда я подошла к двери своего номера, сзади послышался топот и негромкий голос:
– Фройляйн! Фройляйн! – и дальше что-то непонятное. Я оглянулась.
Парень-носильщик несся ко мне с ключом. Ну что ж, и на том спасибо – не нужно возвращаться. Поблагодарив его кивком – потом дам денежку, сейчас не до этого, – я вошла и захлопнула дверь.
Туфли я швырнула вправо, сумку влево. Пиджак прямо.
Потом громко объяснила себе, что я думаю обо всем этом.
Походила по комнате, немного успокоилась и стала переодеваться. Стиль – спортивный, движения – резкие. Сегодня же перееду из этого Гармиша на озера. Здесь отдохнуть уже не получится.
Через полчасика, обретя уверенность и порывистость, я подумала, что было бы неплохо пообедать и чуть-чуть выпить. Заказала обед в номер.
Девушка-официант привезла целых две тележки всяких разностей, а когда я выбрала, начала мне что-то объяснять. Услышав в ее фразах слово «полицай», я злобно продекларировала:
– Ихь ферштее нихьт!
Пусть ищут переводчика. Если же у них такая же бодяга, как у нас, – кранты моим каникулам. И чего мне дома не сиделось?
Отобедав в угрюмом одиночестве, я подумала еще раз и, расставив по комнатам все, что могло пригодиться, отправилась гулять. Но все это было не то.
Ну посмотрела я на кирху в стиле барокко, ну съездила на автобусе к Цвитшпитце – не было уже праздничного настроения. В местной забегаловке попробовала апфельвайн – яблочное вино – местную достопримечательность. Без восторга, честно говоря.
Вечером уже я вернулась в «Альпенхоф-отель».
А вот в номере я заметила, что кто-то здесь уже пошатался. То, что горничная навела порядок, – прекрасно. Ей, конечно, за это данке шён, но в чемодане и так все лежало аккуратно, и лезть в него было незачем. Однако пошастали.
Я просмотрела свои вещи – пропадать было нечему, и ничего не пропало. Задумчиво прошлась вдоль стен. «Жучки» понатыкали, интересно? Я местной полиции на фиг не нужна, но сейчас вся Европа перепугана русской мафией, а я так засветилась своими способностями двери пинать!
Села в кресло, сняла трубку телефона и заказала ужин в номер. Еще не закончила говорить, как в дверь постучали. Я поморщилась в пространство, рукой проверила прическу, включила телевизор и гортанно произнесла:
– Херайн!
Дверь отворилась, и вошли двое. Сегодняшняя девушка, только была она уже не в спортивном костюме, а в строгом серо-голубом и в таких же туфлях. Телесные колготки, маленькое колечко на левой руке. Никакой косметики. Может, только дневной крем. Миленько. Но простовато.
Вторым был мужчина лет сорока, скучный и официальный. Местный мент, не иначе. Я встала и изобразила сдержанное любопытство.
Девушка шагнула вперед, а мент остался у дверей и начал оглядываться по сторонам, как бы от нечего делать.
– Прошу извинить, фройляйн Иванова, за визит. Меня зовут Зигрид фон Цвайхольц.
Она произнесла это по-русски, с акцентом, конечно, но понятно. Голос у нее был низкий, или даже с хрипотцой, что ли.
Я тоже представилась и стала ожидать продолжения.
– Я закончила университет Людвига Максимилиана в Гамбурге, я – магистр-литературовед. Правильно?
– Наверное, – согласилась я.
– Поэтому говорю немного по-русски. Извините за ошибки. Этот господин – полицайкомиссар. Как это? Полицейский руководитель…
– Я понимаю слово «комиссар».
– Как? – Зигрид посмотрела на меня задумчиво, пришлось улыбнуться и показать, что я так шучу.
Она тоже улыбнулась и продолжила:
– Господин Зонненкурт хочет поблагодарить вас за оказание помощи гражданину и немного спросить.
Я пригласила гостей присесть – ясно было, что все это не на пять минут. Герр Зонненкурт произнес речь обо мне, такой правильной и хорошей, и начал «немного спросить».
Я все рассказала, и про того рыжего тоже. Позадавав несколько уточняющих вопросов, он откланялся, попросив меня зайти завтра в управление подписать свои показания в любое удобное для меня время с десяти до шестнадцати. Вот и все. Зигрид осталась, тут и ужин подвезли. Я пригласила ее составить компанию, она очень прилично поломалась, а затем взяла с меня обещание, что я завтра буду обедать с ней и Георгом.
– Кто этот Георг? Ваш муж?
– Нет, жених. Мы собираемся пожениться через полгода, когда Георг – как это? – сделает еще карьеру.
– Как его здоровье, кстати? – вспомнила я наконец, о чем, собственно, идет речь.
– О, спасибо, хорошо. Не совсем хорошо, но не плохо совсем. Я правильно говорю?
– Да-да.
– Мы так вам благодарны, фройляйн Иванова. Я хочу сказать еще, что мы сказали передать нам счет за сломанную дверь и три разбитые плитки на полу. Вы же сделали нам добро.
Я воздержалась от комментариев и принялась смаковать кофе.
Пауза затянулась и продлилась на суп и шницели с морковным гарниром.
При выборе напитков возникла размолвка – Зигрид предложила апфельвайн или пиво, а я мартини или бренди. А что? С кофе очень неплохо сочетается.
Она вздохнула и согласилась – наверное, Георг не разрешал ей пить крепкие напитки.
– Скажите, Зигрид, Георг что-нибудь рассказал о том рыжем мужчине?
– Нет, Татьяна. Георг говорит, что ему показалось, будто дверь приоткрылась, а потом он просто поскользнулся.
1 2 3 4 5 6 7