Дебби принялась ковырять вилкой еду, осторожно взяла немножко, но не усп
ела поднести вилку ко рту Ч все посыпалось на платье. После этого Дебби, к
ак и полагается нормальной здоровой женщине, разозлилась на всех, кроме
себя, и заявила, что еда отвратная и с неё довольно. Джудит начала строго в
еличать её «юной леди» (верный признак материнского раздражения), а Дебб
и принялась канючить, и это продолжалось до тех пор, пока Джонни не поконч
ил с едой и не показал нам горделиво свою вылизанную до блеска тарелку.
Прошло ещё полчаса, прежде чем нам удалось уложить детей. Вернувшись на к
ухню, Джудит спросила:
Ч Кофе?
Ч Да, пожалуй.
Ч Мне жаль, что малыши капризничают. Последние дни им было очень нелегко.

Ч Как и всем нам.
Джудит разлила кофе и присела к столу.
Ч Мне все не дают покоя эти письма к Бетти, Ч сказала она.
Ч А что такое?
Ч Ничего особенного. Просто их общий дух. Оказывается, вокруг нас Ч тыся
чи и тысячи людишек, которые только и ждут удобного случая. Тупые узколоб
ые мракобесы.
Ч Демократия в действии, Ч ответил я. Ч Эти людишки правят страной.
Ч Хватит надо мной смеяться.
Ч Я не смеюсь. Я понимаю, о чем ты говоришь.
Ч Мне страшно, Ч продолжала Джудит, пододвигая мне сахарницу. Ч Кажет
ся, мне лучше уехать из Бостона и никогда не возвращаться сюда.
Ч Везде хорошо, где нас нет, Ч ответил я. Ч Пора бы свыкнуться с этой мыс
лью.
У себя в кабинете я убил два часа, просматривая старые учебники и журналь
ные статьи. И размышляя. Я не знал, как связать воедино всех этих людей Ч К
арен Рэндэлл, Сверхголову, Алана Зеннера, Бабблз, Анджелу. Я пытался разоб
раться в действиях и побуждениях Уэстона, но в конце концов только ещё бо
льше запутался.
Ч Девять часов, Ч объявила Джудит, входя.
Я поднялся и натянул пиджак.
Ч Убегаешь?
Ч Да.
Ч Далеко?
Я улыбнулся.
Ч Поеду в один бар в центре.
Ч Это ещё зачем?
Ч Будь я проклят, если сам знаю.
«Электрический виноград» располагался рядом с Вашингтон-стрит. Выгляд
ел он весьма непритязательно Ч старое кирпичное здание с широкими витр
инами, заклеенными бумагой, на которой красовались надписи: «Зефиры кажд
ый вечер. Лихие плясуньи». Не знаю, как насчет плясуний, но рок-н-ролл и впр
ямь был лихой и разносился по всей округе.
Было десять часов. Четверг. Не очень оживленный вечер. Два-три морячка, ст
олько же проституток. Эти последние отирались в конце квартала, приняв з
азывальную стойку цапли и выпятив животы. Одна каталась вокруг бара на м
аленькой спортивной машинке. Проезжая мимо меня, она призывно похлопала
замурованными в тушь ресницами.
Внутри бара было чадно, смрадно, влажно и по-звериному потно. Грохот стоял
оглушительный, он сотрясал стены, давил на барабанные перепонки, спресс
овывал воздух едва ли не до жидкого состояния. У меня зазвенело в ушах. Я о
становился, чтобы глаза малость привыкли к темноте. В кабинках вдоль сте
ны стояли дешевые дощатые столы, возле другой стены тянулась длинная сто
йка. Перед сценой был тесный пятачок, на котором отплясывали двое матрос
ов и две молодые толстухи весьма неопрятного облика. Вот, собственно, и вс
я клиентура.
На возвышении грохотали «Зефиры», ансамбль из пяти человек. Три гитарист
а, барабанщик и певец, который лизал микрофон, обхватив ногой штатив. Музы
канты производили чертовски много шума, но их физиономии оставались туп
ыми и бесстрастными, словно парни чего-то ждали и наяривали на своих инст
рументах, просто чтобы скоротать время. Слева и справа от них стояли две д
искотечные девицы в бикини с оборочками. Одна была круглолица и коренаст
а, другая Ч прекрасна ликом и безобразна фигурой. В свете прожекторов ко
жа девиц казалась белой как мел.
Подойдя к стойке, я попросил чистого виски со льдом. Теперь можно было не с
омневаться, что мне подадут немилосердно разбавленный напиток. Этого я и
хотел.
Расплатившись, я принялся разглядывать музыкантов. Роман, жилистый креп
ыш с копной жестких черных кудряшек на голове, мучил гитару. В розовом све
те рампы его напомаженная шевелюра прямо-таки сверкала. Играя, он приста
льно вглядывался в свои пальцы.
Ч Неплохие ребята, Ч сказал я бармену.
Он передернул плечами.
Ч Неужто вам нравится такая музыка?
Ч Конечно. А вам?
Ч Дребедень, Ч ответил он. Ч Какофония.
Ч Что же вы предпочитаете?
Ч Оперу, Ч сообщил мне бармен и отправился обслуживать другого посети
теля. Я так и не понял, шутит он или нет.
«Зефиры» завершили свой номер, и матросы на танцплощадке захлопали в лад
оши, но их никто не поддержал. Продолжая покачиваться в такт только что от
гремевшей мелодии, певец подался к микрофону и с придыханием произнес: «
Спасибо, спасибо», Ч как будто ему внимала многотысячная аудитория.
Ч А теперь, Ч объявил певец, Ч мы исполним старую песенку Чака Берри.
«Старой песенкой» оказалась «Долговязая Салли». И впрямь старье. Во всяк
ом случае, достаточно древняя, коль скоро я прекрасно помнил, что песнь си
я Ч творение Литтл Ричарда, а вовсе не Чака Берри. Под неё я, бывало, отпляс
ывал с девчонками в таких же дурацких заведениях. Это было во времена, ког
да негры ещё считались забавными существами. Не людьми, а просто приложе
нием к музыке. Разумеется, я тогда ещё и не помышлял о женитьбе. В те дни бел
ые парни могли спокойно заходить в бар «Аполлон» в Гарлеме.
Ох, эти старые добрые времена.
«Долговязую Салли» они исполнили просто здорово: громко и недлинно. Джуд
ит презирает рок-н-ролл, и это грустно: мне он всегда нравился. Но, когда я п
одрастал, рок-н-ролл ещё не успел войти в моду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90