Ч Что ты надеешься доказать?
Ч Что Ли этого не делал.
Карр покачал головой.
Ч Это неважно.
Ч А по-моему, как раз это и важно.
Ч Нет, Ч возразил Карр. Ч Важно другое. Дочь Джей Ди Рэндэлла погибла в
результате подпольного аборта, и кто-то должен за это заплатить. Ли делае
т подпольные аборты, и доказать это в суде не составит труда. В жюри присяж
ных любого бостонского суда католиков больше половины. Они вынесут свое
решение на основании общих принципов.
Ч Общих принципов?
Ч Ты понимаешь, о чем я, Ч буркнул Карр и неловко заерзал в кресле.
Ч Хочешь сказать, что Ли Ч козел отпущения?
Ч Совершенно верно. Ли Ч козел отпущения.
Ч Это мнение властей?
Ч В известной степени.
Ч А какова твоя точка зрения?
Ч Делая подпольные аборты, человек сталкивается с неизбежным риском. О
н преступает закон. И когда он тайком выскабливает дочь знаменитого бост
онского врача…
Ч Ли говорит, что не делал этого.
Карр грустно улыбнулся.
Ч По-твоему, это имеет значение?

8

Чтобы стать кардиохирургом, надо окончить колледж, а потом учиться ещё д
венадцать лет. Четыре года Ч медицинская школа, год Ч стажировка, три го
да Ч общая хирургия, два Ч хирургия грудной полости и ещё два Ч сердечн
о-сосудистая хирургия. Кроме того, дяде Сэму тоже вынь да положь два года.

Принять на свои плечи такое бремя может лишь личность особого склада, сп
особная и готовая пройти долгий нудный путь к намеченной цели. И, когда, на
конец, наступает пора самостоятельных операций, к столу подходит уже сов
сем другой человек, человек едва ли не новой разновидности. Опыт и предан
ность избранному поприщу превращают его в отшельника. В каком-то смысле
слова отчуждение Ч часть его профессиональной подготовки. Все хирурги
Ч люди одинокие.
Вот о чем размышлял я, глядя из наблюдательной будки сквозь стеклянный п
отолок операционной № 9. Кабина была встроена прямо в потолок, и я мог след
ить за ходом операции: и помещение, и персонал были как на ладони. Студенты
и стажеры нередко приходили сюда посмотреть. В операционной был микрофо
н, поэтому я слышал все звуки Ч позвякивание инструментов, ритмичное ши
пение респиратора, тихие голоса. Нажав кнопку, можно поговорить с хирург
ами, но, когда кнопка отпущена, они уже не слышат вас.
Я забрался в будку после того, как посетил кабинет Джей Ди Рэндэлла. Мне хо
телось взглянуть на историю болезни Карен, но секретарша Рэндэлла сказа
ла, что у неё нет этой папки. История болезни хранилась у самого Джей Ди, а Д
жей Ди был сейчас внизу, в операционной, чем немало удивил меня. Я думал, он
не выйдет на работу и потратит день на размышления о случившемся с Карен.
Но, по-видимому, эта мысль просто не пришла ему в голову.
Секретарша сообщила мне, что операция, вероятно, уже заканчивается, но од
ного взгляда сквозь стеклянный потолок оказалось достаточно, чтобы пон
ять: это не так. И грудная клетка, и сердце пациента все ещё были вскрыты, ас
систенты и не начинали накладывать швы. Я вовсе не хотел мешать им и решил
заглянуть ещё раз попозже, чтобы попытаться раздобыть историю болезни К
арен.
Но все-таки не удержался и немного понаблюдал за хирургами. Операция на о
ткрытом сердце Ч завораживающее зрелище, в этом действе есть что-то фан
тастическое, сказочное, оно представляет собой некое единение дивного с
на и жуткого кошмара. Только наяву.
В операционной было шестнадцать человек, включая четверку хирургов. Чет
кие расчетливые движения участников напоминали какой-то сюрреалистич
еский балет. Пациент за зеленой ширмой казался карликом рядом с громадны
м аппаратом, временно заменявшим ему сердце и легкие. Эта штуковина возл
е стола не уступала размерами автомобилю. В сияющем серебристом корпусе
плавно вертелись шестеренки, работали поршни.
В изголовье стола стоял анестезиолог, ловко управлявшийся со своим обор
удованием. Вокруг него вертелись несколько медсестер. Двое операторов а
ппарата искусственной вентиляции следили за его работой. Им помогали се
стры и санитары. Я попытался определить, который из хирургов Рэндэлл, но н
е смог: в халатах и масках они ничем не отличались один от другого и казали
сь какими-то взаимозаменяемыми деталями, хотя на самом деле один из этих
четверых отвечал за все действия пятнадцати своих сотрудников, за собст
венные решения и за состояние семнадцатого человека, находившегося сей
час в операционной, Ч человека, сердце которого было остановлено.
В углу стоял экран с электрокардиограммой. Нормальная ЭКГ Ч это дрожаща
я линия, каждый излом которой соответствует одному удару сердца, импульс
у электрического тока, приводящего в движение сердечную мышцу. Сейчас ли
ния была ровной Ч просто черта, которая, казалось бы, ничего не означает.
На деле же она отражала главный из всех существующих в медицине критерие
в и означала, что пациент мертв. Я присмотрелся к его грудной клетке и увид
ел розовые легкие. Они были неподвижны: человек на столе не дышал. За него
это делала машина. Она гнала по сосудам кровь, насыщала её кислородом, уда
ляла из организма углекислый газ. Этот аппарат работал в больнице уже ле
т десять, и пока в него не вносились никакие усовершенствования.
Люди в операционной не испытывали ни малейшего трепета ни перед этим агр
егатом, ни перед лицом таинства, в котором они участвовали. Они просто раб
отали, с толком и знанием дела. Наверное, поэтому происходящее и казалось
фантастикой.
Я наблюдал это зрелище минут пять, не замечая хода времени, потом вышел в к
оридор, где стояли двое стажеров в шапочках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90