А в лице мисс Джонсон они приобрели сотрудника, имевшего подобные неприятности и раньше. Я подам в суд за диффамацию и потребую сатисфакций в таких размерах, что это станет известно всей деловой вой Америке. Я потребую шестьдесят миллионов долларов, Бен, и вы с легкостью согласитесь на сорок миллионнов – в ту же минуту, как судья разрешит присяжные прослушать пленку с записью! Ведь мы оба прекрасно знаем, что после того, как они ее прослушают, им понадобится не более пяти секунд для того, чтобы признать мисс Джонсон и компанию виновной стороной.
Хеллер покачал головой.
– Это еще вилами по воде писано, Луиза; я не думай даже, что эту ленту разрешат прослушивать в суде. К тому же до этого пройдет года три, не меньше.
Фернандес кивнула.
– Да, – согласилась она, – три года – срок немалый.
– Вот и я про то: мало ли чего может за это время случиться…
– Да, и я, откровенно говоря, беспокоюсь за эту пленку-с такими скандальными доказательствами то и дело случаются непредвиденные вещи; и я, например, не могу гарантировать, что у кого-нибудь уже сейчас нет копии. Будет просто ужасно, если она вдруг окажется в руках такой радиостанции, как «Кей-кью-и-эм», и, не дай Бог, попадет в эфир!..
– Боже мой, – оторопел Хеллер. – Луиза, я ушам своим не верю – и это говорите вы?
– А что? Я просто высказала мои вполне обоснованные опасения, – сказала Фернандес. – С моей стороны будет непорядочно не поделиться ими с вами. Давайте будем смотреть фактам в лицо, Бен. Шила в мешке не утаишь, а пресса уже до этой истории добралась – кто-то уже разболтал ее Конни Уэлш, а та напечатала статью, которая является компрометирующей для мистера Сандерса. И кстати, кто-то продолжает снабжать ее сведениями, поскольку теперь Конни планирует написать статейку о склонности моего клиента к физическому насилию. Это очень неприятно – то, что кто-то с вашей стороны нашел возможным распространяться о нашем случае. Но мы-то с вами знаем, как это бывает с любителями горяченького из прессы – никогда не знаешь, откуда произойдет утечка сведений в следующий раз.
Хеллер явно чувствовал себя не в своей тарелке; оглянувшись на своих союзников, собравшихся у фонтана, он попросил:
– Луиза, я не думаю, что тут могут быть какие-либо подвижки…
– Ну, вы хотя бы поговорите с ними.
Хеллер пожал плечами и пошел к фонтанам.
– А что мы теперь будем делать? – спросил Сандерс.
– Вернемся к вам в кабинет.
– Мы?
– Да, – подтвердила Фернандес. – Это еще не конец. Сегодня многое может произойти, и я хотела бы застать это.
По дороге в компанию Блэкберн разговаривал по тела фону с Гарвином прямо из автомобиля. – Третейский суд прекращен. По нашей просьбе. |
– И что? |
– Мы жали на Сандерса изо всех сил, чтобы он вернулся к работе, но он не сдался. Сейчас угрожает нам иском в шестьдесят миллионов долларов.
– Господи! – поразился Гарвин. – По какому поводу иск?
– Диффамация, проистекающая от нежелания компании предать гласности факт, что нам известно, будя Джонсон не в первый раз попадается на сексуальном преследовании.
– Ни разу ничего не слышал! – мрачно сказал Гарвин. – А ты, Фил?
– Нет, – подтвердил Блэкберн.
– Существуют ли какие-нибудь документальные подтверждения этих фактов?
– Нет, – повторил Блэкберн. – Я уверен, что нет.
– Ну и пусть тогда угрожает… Так на чем вы с Сандерсом сговорились?
– Мы дали ему время до завтрашнего утра, и он должен выбрать: или вернуться на работу, или убираться прочь.
– Вот и правильно, – похвалил Гарвин. – А если серьезно: что у нас на него есть?
– Мы работаем над уголовным обвинением, – сказал Блэкберн. – Пока рано еще говорить что-нибудь опрел ленное, но я думаю, что перспектива есть.
– А что насчет женщин?
– Никаких записей в архивах не сохранилось. Я знаю, что пару лет назад Сандерс трахнул одну из своих секретарш, но в компьютере соответствующей записи не над ли. Я думаю, что он сам ее стер.
– Каким образом? Мы же заблокировали для него ступ в базу данных.
– Наверное, позаботился об этом раньше. Он мужик головастый.
– Да на кой черт ему нужно было заботиться об этом раньше, Фил? Он никак не мог ожидать, что дело так обернется.
– Я знаю, но записей все равно найти нельзя. – Блэкберн сделал паузу. – Боб, я полагаю, что нам нужно перенести пресс-конференцию.
– На какое время?
– На завтра, на середину дня.
– Неплохая мысль, – согласился Гарвин. – Я это устрою. И даже пораньше – часов на двенадцать. Утром прилетает Джон Марден; – напомнил он, имея в виду главного управляющего «Конли-Уайт». – Как раз кстати.
– Сандерс рассчитывает мотать нам нервы до пятницы, – пояснил Блэкберн, – а мы нанесем контрудар. Пока он полностью изолирован: в базу данных фирмы он войти не может, данных от «Конрада» или еще откуда-нибудь он тоже получить не может. Маловероятно, что завтра до полудня он сможет отыскать что-нибудь для нас нежелательное.
– Отлично, – сказал Гарвин. – А что там с журналисткой?
– Думаю, что в пятницу она напечатает очередную статью, – сказал Блэкберн. – Не знаю откуда, но она уже все знает и не сможет удержаться от того, чтобы не смешать Сандерса с дерьмом – уж больно историйка интересная. А когда она это сделает – Сандерс покойник.
– Вот и хорошо, – закончил разговор Гарвин.

* * *

Мередит Джонсон вышла из лифта, остановившегося на пятом этаже, и тут же наткнулась на Эда Николса.
– Нам недоставало вас на утренних совещаниях, – сказал Николс.
– К сожалению, нужно было решить кое-какие вопросы, – ответила она.
– Могу ли я знать, какие именно?
– О, – сказала она, – это просто скучно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127