Но, судя по тону голоса, он решил, что я просто не знаю свою собственную жену. Я отвернулся и посмотрел вниз, за край дороги.
С одной из спасательных машин выдвинулась стрела подъемника с лебедкой и зависла над оврагом. Опустили трос. Я видел, как спасатели, с трудом стоя на крутом склоне, прикрепляли носилки к тросу. Джулию я почти не видел – она была закутана в серебристое одеяло и пристегнута ремнями к носилкам. Ее начали поднимать. Носилки проплыли сквозь конус голубоватого света, потом скрылись в темноте.
Полицейский сказал:
– Они спрашивают о медикаментах и наркотиках. Ваша жена принимала какие-нибудь наркотики или лекарства?
– Насколько мне известно, нет.
– А алкоголь? Она пила?
– Вино за ужином. Один или два бокала.
Полицейский снова отвернулся в темноту и тихо заговорил по рации. Спустя какое-то время я услышал, как он сказал: «Это подтверждается».
Носилки медленно поворачивались на тросе, пока их поднимали наверх. Один из спасателей, стоявший на середине склона, потянулся и поправил их. Подъем продолжился.
Я все еще не мог ясно рассмотреть Джулию – до тех пор, пока спасатели не вытащили носилки на дорогу и не отстегнули ремни. Ее лицо опухло, по всей левой щеке и по лбу над левым глазом расплылся багровый синяк. Наверное, Джулия сильно ударилась головой. Она дышала неглубоко и прерывисто. Я подошел к носилкам. Джулия увидела меня, сказала: «Джек…» – и попыталась улыбнуться.
– Главное, не волнуйся, – проговорил я.
Джулия слегка кашлянула.
– Джек… Это был несчастный случай.
Медики покатили носилки вокруг мотоцикла. Мне надо было смотреть, куда я иду.
– Конечно, несчастный случай.
– Это не то, что ты думаешь, Джек.
– О чем ты, Джулия? – спросил я. Она говорила как будто в бреду. Ее голос то слабел, то звучал почти нормально.
– Я знаю, о чем ты думаешь, Джек, – Джулия схватила меня за руку. – Пообещай, что не будешь в это встревать, Джек.
Я ничего не сказал, просто пошел рядом с ней.
Она сжала мою руку еще крепче.
– Пообещай, что не станешь в это вмешиваться.
– Обещаю, – сказал я.
Только тогда она расслабилась и выпустила мою руку.
– Это не касается нашей семьи. С детьми все будет хорошо. С тобой все будет хорошо. Ты только не вмешивайся, ладно?
– Ладно, – сказал я, только чтобы ее успокоить.
– Джек!
– Да, дорогая, я здесь.
Мы уже были совсем рядом с ближайшей медицинской машиной. Дверцы раскрылись. Один из спасателей спросил:
– Вы ее родственник?
– Муж.
– Хотите поехать с нами?
– Да.
– Запрыгивайте.
Я забрался в машину первым, потом они поставили внутрь носилки, один из спасателей тоже запрыгнул внутрь и захлопнул дверцы. Мы понеслись по дороге, завыла сирена.
Меня сразу же отодвинули в сторону двое медиков, которые принялись хлопотать возле Джулии. Один что-то записывал в блокнот, второй подсоединил еще один аппарат для внутривенных вливаний к другой руке Джулии. Их беспокоило, что у Джулии падает кровяное давление Медики считали, что это серьезный повод для беспокойства Во время этой возни я почти не видел Джулию, но слышал, что она что-то бормочет.
Я попробовал пододвинуться ближе, но медики оттерли меня назад.
– Не мешайте нам. Ваша жена ранена. Мы должны работать.
Остаток дороги я просидел на маленьком откидном сиденье, держась за ручку на стенке, пока машина неслась, кренясь на поворотах. Теперь Джулия уже явно бредила, говорила какую-то бессмыслицу. Я услышал что-то о «черных облаках», которые «больше не черные». Потом Джулия начала как будто читать лекцию, о «бунтарстве подросткового возраста». Она называла по имени Аманду, потом Эрика, спрашивала, все ли с ними в порядке. А в конце она стала повторять: «Я не сделала ничего плохого, я не хотела никому делать ничего плохого» Машина «Скорой помощи» летела по ночной дороге.
Слушая Джулию, я не мог не беспокоиться.
Обследование показало, что Джулия, вероятно, получила более серьезные повреждения, чем казалось сначала. Нужно было еще очень многое проверить, возможно, у нее был еще и перелом костей таза, возможно, внутреннее кровотечение, левая рука была сломана в двух местах, и придется накладывать скобы Больше всего врачи, похоже, волновались из-за ее таза. Они обращались с Джулией более бережно, когда переносили ее в отделение интенсивной терапии.
Но Джулия была в сознании. Она время от времени смотрела на меня и улыбалась – пока наконец не заснула. Врачи сказали, что мне больше нечего здесь делать. Они будут будить ее каждые полчаса в течение всей ночи. Еще они сказали, что Джулия пробудет в больнице по меньшей мере три дня, может быть – неделю.
Они сказали, что мне нужно немного отдохнуть. Я уехал из больницы незадолго до полуночи.
Я добрался на такси до места аварии, чтобы забрать свою машину. Ночью похолодало. Полицейские и спасательные машины уже уехали. На их месте теперь стоял грузовик с низкой платформой и лебедкой и вытаскивал при помощи лебедки машину Джулии из оврага наверх. Лебедкой управлял тощий парень с сигаретой в зубах.
– Не на что тут смотреть, – сказал он. – Всех уже увезли в госпиталь.
Я сказал, что это машина моей жены.
– Уехать на ней не получится, – сказал он. Потом он попросил показать мою страховую карточку. Я достал карточку из бумажника и протянул ему. Он сказал: – Я слышал, с вашей женой вроде все в порядке.
– Пока да.
– Считай, повезло. – Парень показал большим пальцем себе за спину, вдоль дороги: – А эти тоже с вами?
На другой стороне дороги был припаркован небольшой белый фургончик. На его бортах не было никаких надписей или логотипов фирмы. Но на нижней части передней дверцы я разглядел проставленный черной краской серийный номер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126