Но мой переход к новой специализации неожиданно совпал с подъемом Кремниевой Долины и компьютерным бумом. Малочисленные специалисты в первых компаниях делали состояния в восьмидесятых, и я тоже неплохо заработал в первой компании, в которую устроился. Я встретил Джулию, и мы поженились, у нас появились дети. Все было прекрасно. Мы оба много зарабатывали, не особенно напрягаясь. Я перешел в другую компанию – на место с большей ставкой, большими приработками, большими возможностями. В девяностые я был на волне, работал в самой передовой области. К тому времени я перестал сам заниматься программированием и руководил разработкой новых программ. Все складывалось как будто само собой, мне не приходилось делать никаких особых усилий, чтобы добиться успеха. Я просто плыл по течению жизни. Мне никогда не приходилось самоутверждаться и кому-то что-то доказывать.
Так обо мне думала Эллен. Сам я воспринимал это совсем по-другому. В компаниях Кремниевой Долины была самая жестокая конкуренция за всю историю планеты. Каждый должен был работать по сотне часов в неделю. Постоянно приходилось гнать работу, чтобы не отстать от конкурентов. Время, отпущенное на разработку, постоянно урезалось. Сначала на разработку нового программного продукта или новой версии отводилось три года. Потом этот срок сократили до двух лет. Потом – до восемнадцати месяцев. Теперь на это отводится двенадцать месяцев, новую версию нужно выпускать каждый год. Если учесть, что на выявление и полное устранение дефектов уходит не меньше четырех месяцев, то на саму работу остается всего восемь. Восемь месяцев – на то, чтобы перелопатить миллионы строчек кода и убедиться, что они работают нормально.
Другими словами, Кремниевая Долина – не место для пассивных людей, и я никакой не пассивный. Я не сидел на заднице ни единой минуты, ни одного дня. И мне каждый день приходилось самоутверждаться и доказывать свою состоятельность – иначе я бы пропал.
Вот как я о себе думал. И я уверен, что прав я, а не Эллен.
Но кое в чем Эллен тоже права. В моей карьере долго держалась полоса удачи. Поскольку изначально я специализировался по биологии, это дало мне преимущество, когда начали делать компьютерные программы, имитирующие биологические системы. На самом деле были и такие программисты, которым приходилось метаться между компьютерными симуляторами и наблюдениями за животными в дикой природе, чтобы применить уроки, почерпнутые из одного, в другом.
Более того, я занимался биологией популяций – наукой о группах живых существ. А компьютерная наука развивалась в направлении все более массивного использования параллельных сетевых структур – программирования популяций самостоятельных разумных агентов. Чтобы разбираться с популяциями агентов, необходим особый склад мышления. А я много лет учился думать такими категориями.
Поэтому я прекрасно соответствовал требованиям, которые предъявлялись к специалистам в новых областях программирования. И я многого достиг в этой области. Я оказался в правильное время в правильном месте.
Это действительно была правда.
Агентно-базированные программы, которые моделировали поведение биологических популяций, приобретали все большее значение в реальном мире. Например, мои собственные программы, имитирующие пищевое поведение популяции муравьев, использовались для регулирования работы больших коммуникационных сетей. Наши программы, основанные на модели поведения рабочих термитов в колонии, применялись для контролирования термостаза в небоскребах. Очень близки к этому были программы, моделирующие генетический отбор, и они применялись в очень многих областях. Например, была такая программа – свидетелю в суде показывали портреты девяти лиц и спрашивали, кто из них больше всего похож на преступника (причем преступника среди них не было), потом показывали еще девять лиц и снова предлагали выбрать самого похожего. И после многократных показов разных лиц, на основе тех портретов, которые выбирал свидетель, компьютерная программа постепенно синтезировала гораздо более адекватное изображение преступника, чем могли бы нарисовать полицейские художники по словесному описанию. Свидетелям не нужно было говорить, почему именно они выбрали то или иное лицо, свидетели просто выбирали, а программа обрабатывала данные.
А потом биотехнологические компании обнаружили, что не могут успешно создавать новые протеины, потому что протеины имели тенденцию сопоставляться случайным образом. Поэтому теперь новые протеины «эволюционировались» с помощью программ генетической селекции. Все эти процедуры стали обычными и привычными всего за несколько последних лет. Возможности таких программ все больше расширялись, их значение постоянно возрастало.
Поэтому – да, я действительно оказался в правильное время в правильном месте. Но только я не пассивный. Мне просто повезло.
Я еще не помылся и не побрился. Я пошел в ванную, стянул футболку и стал рассматривать себя в зеркале. И поразился тому, какой рыхлый у меня живот. А ведь я этого даже не замечал. Конечно, мне уже сорок лет, и, если честно, в последнее время я мало занимался спортом. Не потому, что у меня депрессия. Я все время был занят с детьми и все время сильно уставал. Мне просто в голову не приходило заняться физкультурой.
Я смотрел на свое отражение в зеркале и думал – неужели Эллен права?
Со знаниями по психологии есть одна проблема – их невозможно применить к себе самому. Люди могут быть невероятно проницательными в отношении своих друзей, родственников, детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126