На дереве, растущем впритык к домику, очень жизнерадостно кричали какие-то птицы. Нет, никуда это не годится, подумал Дир. Она совсем как ребенок, да и грязная. И ведь удается ей как-то зарабатывать деньги. Развратные астеры! Хелье говорит, что нужно ему быть на торге днем, вместе с этими. Говорит, что не опасно. А мне вот нельзя на торге появляться. Я выполняю поручение, и я должен давно уже быть в пути. Может, Гостемил согласится составить компанию? А то ехать в Киев одному скучно. Правда, со мной Годрик. Но это совсем не то. Может этот… зодчий… поедет?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. СУД
Ротко проснулся не очень рано, понежился некоторое время на ложе, чувствуя себя прекрасно и получая удовольствие от того, что вокруг люди. Потянувшись, он встал и вышел к реке умыться.
Минерва проснулась вслед за ним, с деловым видом в одной рубахе подошла к столу, и уже ухватила было грязной рукой пегалину, но Дир, заметивший это, схватил ее за плечо.
— Ты бы помылась.
— Сгинь.
— Не кричи, Хелье спит.
— А мне-то что, что он спит.
— Иди на реку мыться.
— Нет. Сначала поем.
— Ухи надеру.
Она злобно посмотрела на него и пошла к двери. Он понял, что она сейчас убежит, и кинулся за ней. Схватив ее за руку он потащил ее к реке. Минерва упиралась, кричала и ругалась страшными словами. Взяв ее под мышки, Дир поднял девушку, качнул, и кинул в воду. Место не очень глубокое, берег Волхова здесь достаточно пологий, но маленькая Минерва, покричав и побултыхавшись, пошла ко дну. Дир, испугавшись, что она сейчас утонет и ему придется давать отчет перед Хелье по этому поводу, зашел в воду по пояс, выловил Минерву, и выволок ее на берег. Она плевалась и делала страшные глаза. Наверное, напугалась. Когда Дир стал оттирать грязь с ее рук и лица ее же мокрой рубахой, она не сопротивлялась.
— Зайди в воду по пояс и потри себя всю, с ног до головы, — приказал он. — А то с тобой рядом находиться невозможно совершенно. Астеры чумазые.
Она послушалась. Потерла тут и там, вышла, но Дир содрал с нее мокрую рубаху и погнал ее опять в воду.
— Тереть везде, — велел он.
Она стала тереть и вскоре ей это занятие стало нравится. Дир протянул ей рубаху, и она стала тереть рубахой. Когда она снова вышла на берег, на этот раз более или менее чистая, Дир оглядел ее, дрожащую, тощую, с зарозовевшей кожей, критически, испытывая чувства, близкие к чувствам если не отца, то старшего брата, и, сняв пряжку, завернул ее в свою сленгкаппу, краем которой он вытер ей нос.
В отсутствие Годрика Дир разогрел пегалины и оставшийся солидных размеров кусок хвербасины, и подал на стол.
— Не хватай! — велел он Минерве. — Горячо. Ешь помедленнее.
Вернувшийся с купания Ротко был очень рад завтраку и сел за стол под пристальным взглядом Дира. Диру явно хотелось что-нибудь сказать по этому поводу, но он промолчал.
После завтрака Минерва походила по помещению, вернулась к ложу, на котором провела ночь, пощупала туго скрученные соломенные связки под покрывалом, встала на них сперва коленками, а потом и в полный свой невеликий рост, и подпрыгнула. Ложе и солома спружинили, и Минерве понравилось. И стала Минерва подпрыгивать на ложе, волосы вверх-вниз, руки в стороны, повизгивая от удовольствия. Ротко смотрел на нее задумчиво, а Дир, присев на ховлебенк, хихикал басом. Потом Минерва соскочила с ложа, нашла где-то метлу и какие-то тряпки, и очень быстро, заставляя время от времени Дира и Ротко поднимать ноги, чтобы можно было пройтись у них под ногами метлой или тряпкой, прибрала в домике, да так лихо, что непостижимым образом жалкая лачуга приобрела вполне презентабельный, чистый вид. Ротко рассматривал какие-то свитки и парчи, сидя на ложе и скрестив ноги. Дир вышел на крыльцо и некоторое время что-то объяснял корове.
К полудню проснулся Хелье, и, поев по-походному быстро и плотно, велел Диру подравнять ему, Хелье, только что подрезанные сзади волосы. Дир некоторое время примеривался ножом, морщился, оценивал, и кое-как подравнял.
— Выгляжу, небось, как мужеложец какой, — сказал Хелье. — Ну да ладно.
— Отрастут, — заметил Дир.
— Да. Где ж борода?
Накладную бороду пришлось сперва подправить ножом, чтобы она торчала чуть вперед клином — Хелье отметил эту моду среди богатой молодежи ранее — а уж потом прилаживать. Шапку — то бишь, околыш да тесемки — он нахлобучил себе так, что она закрывала одну бровь целиком.
— Ну, посмотри, — сказал Хелье Диру. — Узнал бы ты меня на улице?
Дир осмотрел друга.
— Пожалуй, узнал бы, если бы долго вглядывался.
— Ладно, сойдет. Где Минерва? Вот Минерва. Иди сюда, Минерва. Ротко, пойдем.
— А я вот не пойду, — сообщила сытая, выспавшаяся, помытая и освоившаяся Минерва. — Я вот думала, думала, и не знаю я, куда это мне идти нужно.
— Не упрямься.
Минерва тем не менее упрямилась и артачилась. Поняв, что ни убивать, ни даже просто бить, ее здесь не будут, она начала проявлять неприятные черты своего характера.
— А я вот поговорю с твоим сводником и скажу ему, сколько тебе здесь денег дали. И пусть возьмет с тебя столько, сколько ему по уговору причитается.
Минерва заколебалась, переступая с одной босой ноги на другую.
— Загоню сейчас в реку, — сказал Дир.
Минерва сменила гнев на милость. Дира она не то, чтобы боялась, но он все еще внушал ей некоторые опасения. Несмотря на то, что ноги во время давешней уборки задирал послушно.
Ротко, с перевязью и свердом (никогда ранее не носил и даже не примерял), неловко шагнул к двери.
— Голову чуть выше. Не хватайся все время за сверд. Не бойся, не украдут, — сказал Хелье.
Накинув модную сленгкаппу и взяв Минерву под локоть, он последовал за Ротко, стараясь не сгибать ноги в коленях и сутулясь, чтобы кто-нибудь не узнал его по осанке и походке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138