— закричала Женька, вскакивая на ноги. — Вы не понимаете!..
— Нет, это ты не понимаешь, — зло зашипел Иван Сергеевич, грубо хватая ее за руку и усаживая на место. — Здесь я — царь и бог. И если я скажу тебе — лизать мои сапоги, ты будешь их лизать. И если я говорю, что ты подаришь право первой ночи одному моему хорошему знакомому, то так и будет…
— Право первой ночи?! — выдохнула девушка. — А что потом?! Потом будет вторая и третья?!
— Ну, говорить об этом пока еще рано, — хлопнул себя по ляжкам опер. — Для этого тебя нужно будет немного подкормить.
— Нет, нет… — исступленно забормотала Женька, отчаянно тряся головой. — Будет суд, меня оправдают, вы не сможете ничего со мной сделать…
— А вот это ты зря, — хищно оскалился Иван Сергеевич. — Я могу все!..
Убедиться в справедливости его слов ей пришлось на следующий же день…
Женщина спала…
Дыхание ее, поначалу ровное и спокойное, начало сбиваться, вырываясь из груди громкими всхлипываниями.
— Нет! Не надо! — отчетливо послышалось в полумраке спальни. — Не трожь меня! Я не хочу это делать! Прошу тебя — я боюсь!..
Длинные тонкие пальцы принялись судорожно комкать край простыни.
— Не-ет! Ненавижу! — уже задыхаясь, прошептала женщина.
Тело ее свела страшная судорога, и она с громким криком вскочила.
— Опять! — сквозь слезы еле слышно выдохнула женщина. — Боже мой! Сколько можно?! Я больше не хочу!
Высоко подтянув колени и уложив на них подбородок, она обвела безумным взглядом комнату и… разрыдалась.
Маленький фарфоровый слоник, уютно расположившийся на прикроватном столике, казалось, укоризненно покачивает головой.
Понемногу рыдания начали стихать, обрывочные сновидения, мучившие несколько последних лет, стали тускнеть, и женщина вновь улеглась на подушку со словами:
— Завтра! Завтра я справлюсь с этим!..
Холодные струи душа скользили по молодому крепкому телу. О том, что было ночью, свидетельствовали лишь темные круги под глазами да пара сломанных ногтей. Аккуратно подровняв их пилочкой и мурлыча себе под нос прилипчивую песенку, услышанную недавно по радио, женщина принялась за макияж. Сегодня он должен быть особенно тщательным.
Когда с этим было покончено, она встала на табуретку и достала с верхней полки шкафа небольшую картонную коробку.
— Какой я буду сегодня? — игриво задала она вопрос и тут же сама себе ответила: — Сегодня я буду рыжей, до одури вызывающей рыжей сукой. Ха-ха!..
Немного покопавшись в коробке, она достала один из париков, который еще ни разу не надевала, и, примерив его, осталась вполне довольной.
Час спустя из подъезда дома вышла высокая статная девушка. В темных очках, с непослушной огненной шевелюрой, кое-как перехваченной косынкой, в тон волосам расчерченной яркими полосами.
— До центра не подбросите? — спросила она молодого парня, копающегося в багажнике темно-вишневой «девятки».
— А чего не подбросить? — скользнул тот по ней оценивающим взглядом. — Мне тоже туда нужно… Может, нам в одно и то же место?
— Может быть, — загадочно блеснула она глазами, приподняв немного очки.
Нужным местом оказался полупустой холодный бар в одной из дешевых гостиниц. Молодые люди вошли туда с намерением немного выпить и попутно немного согреться.
— Ты пойми, Наташка! — бормотал слегка захмелевший парень. — Я люблю свою жену, но иногда хочется чего-то такого… Понимаешь?..
— Конечно, — улыбалась девушка, незаметно переставляя оголенную коленку под столом. — Обыденность, каждодневная рутина — разве можно это выдержать!..
— Нет, ну ты молодец! — восхищенно выдохнул парень, пристраивая поудобнее потную ладонь на ее ноге. — Все понимаешь! Не то что моя Надька! То она устала, то голова болит!.. Слушай, Наташка, поехали ко мне.
— А как же твоя жена? — Наташа подняла бокал и взглядом предложила присоединиться к ней.
— Нет, ты не так поняла, — торопливо забормотал парень, отхлебнув чуть-чуть. — У меня дача в сорока километрах отсюда. Сейчас по Кольцевой, и через пятнадцать минут там… Как ты, а?!
Наталья промокнула салфеткой ярко накрашенные губы, стряхнула со своей ноги начинавшую надоедать руку вошедшего в раж спутника и, грациозно потянувшись, еле слышно произнесла:
— Поехали, только смотри не пожалей потом…
— Да ты че?! — засеменил он за ней к выходу. — Кто же о таком жалеет? Хочу взрыва, понимаешь?!
— Чего-чего, а этого я тебе выдам сполна! — хохотнула Наталья, открывая заднюю дверцу машины. — Я поеду здесь. Не хватало еще мне попасться на глаза твоим знакомым.
Машина резко рванула с места, до смерти перепугав старушку, осторожно бредущую по тротуару.
— Несутся как угорелые, прости господи! — суеверно перекрестилась она и плюнула вслед отъезжающим. — Вроде на тот свет не поспевают…
— Каменихина, на выход! — рявкнула Люська, возникая в проеме двери и позванивая связкой ключей. — На прогулку.
Бросив взгляд на окошко, Женька молча пожала плечами, но возражать поостереглась. Каково же было ее удивление, когда Люська-Слякоть сама, выводя ее под промозглую сырость, сеявшую из зарешеченных проемов в крыше, поежилась со словами:
— Не пойму, какого черта велели тебя вытащить под дождь? Ладно, начальству виднее. Гуляй…
Девушка сложила руки за спиной и принялась маршировать, сосредоточив все свое внимание на сухих участках бетонного пола. Но насладиться одиночеством ей не дали. Металлическая дверь громко лязгнула, впуская одну за другой сразу четверых женщин, одна из которых была Женьке уже знакома по последней встрече в бане.
— О! — загорлопанила она с порога. — Кого я вижу! Какие люди!
Строго следуя наказам бабы Маши, Женька стиснула зубы и продолжила неторопливо шагать вдоль дальней стены прогулочного отсека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10