Ей ничего не оставалось делать, как опустить глаза в землю и молить провидение смилостивиться над ней.
Множество скабрезностей и комплиментов, выслушанных Ликой за эти несколько минут, заставили ее щеки и уши гореть кумачом. Невзирая ни на что, она упорно хранила молчание.
Наконец ее непрошеным гостям надоело созерцать ее немое изваяние, и они плотнее сгрудились вокруг нее.
– Суня, – все так же лениво протянул уничтожитель продовольственных запасов, – ну-ка глянь, что прячет птичка в своем бауле.
– Нет, – обреченно покачала Лика головой и со всей силы прижала сумку к груди, – не надо, пожалуйста!..
Суня, протянувший было руку, наткнувшись на ее затравленный взгляд, пожал плечами и отошел со словами:
– Ну тебя, Серый. Если надо, сам и проверяй.
– И проверю… – Серый с силой рванул к себе ее поклажу. – Чем мы здесь так дорожим?
На землю полетели ее штопаные-перештопаные футболки, трусишки и бюстгальтеры, из которых грудь ее давно уже выросла.
– Вот это богатство!.. – гадко протянул Серый, помахивая парой капроновых колготок перед ее носом, потом, порывшись в сумке, спросил: – Так, а это что за ксива?
– Отдай, – властно приказал чей-то голос за ее спиной.
Сумка была молча брошена к ее ногам. Лика присела на корточки и принялась подбирать разбросанные по земле вещи.
– Кто такая? – спросил все тот же голос.
– Не знаю, – пожал плечами Серый. – Мы решили искупаться, на шалаш набрели…
– И постарались уничтожить все, – дрожащим голосом вставила Лика. – Мне бы этих продуктов на неделю хватило.
– А ты что – живешь здесь? – Пара дорогих кроссовок остановилась рядом с ней, затем их обладатель присел и, убирая с ее лица растрепавшиеся волосы, спросил: – Зовут-то как?
– Анжелика, – пряча глаза, буркнула она.
– Ишь ты… Это кто же тебе имя такое дал?
– Отец… Хотел, чтобы я на ту, из кино, была похожа, – не к месту шмыгнула она носом.
Ребята загоготали.
– Тише, вы, – приказал ее невидимый собеседник.
Смех затих. Затем тонкие прохладные пальцы взяли ее за подбородок и развернули так, что лицо Лики оказалось на уровне глаз спасителя.
Они с интересом разглядывали Лику и были удивительно добрыми. Это она почувствовала сразу.
– Из кино, говоришь? – с улыбкой спросил он. – По-моему, ты получилась не хуже. Да, ребята?
Со всех сторон посыпались возгласы одобрения в ее адрес. Это опять ее насторожило, и она невольно поежилась.
– А ты не бойся, – тихо посоветовал ее спаситель, – здесь тебя не обидят.
Порывшись в кармане кожаной куртки, он вытащил расческу и протянул ее Лике:
– Причешись.
– Зачем? – удивилась она.
– Ты когда последний раз в зеркало смотрелась?
– Я? Ну… не знаю. – Подумав, ответила: – Вчера.
– Вот-вот. Поэтому я и говорю – причешись.
Вонзая острые зубья расчески в спутанные пряди, она не забывала исподтишка рассматривать эту ватагу.
Ребята были приблизительно одного с ней возраста, одеты под байкеров, но поди сейчас разберись – кто есть кто. Группировки в их городе росли как грибы после дождя.
Из всей толпы выделялся лишь тот, что проявил к ней участие. Одет гораздо круче остальных, он и по возрасту был старше. Присев на ее любимый пенек, он вполголоса что-то втолковывал ребятам. Те молча слушали, время от времени в знак согласия кивая головами. Лишь Серый иногда презрительно кривил губы, но упорно хранил молчание.
– В общем, вы меня поняли… – закончил он, вставая и направляясь в ее сторону. – Ну как дела? Причесалась?
– Да, – протянула она ему расческу, – спасибо…
– Давай присядем, – полуобняв ее за плечи, предложил он, – разговор есть.
Она молча подчинилась.
– Меня зовут Григорием, но для друзей я просто Гриня, – протянул он ей раскрытую ладонь. – Надеюсь, мы станем друзьями?
– А я Лика, – с улыбкой пожала она ему руку. – Папа звал меня Ликой. Я не против, если и ты будешь так называть меня.
– Вот и отлично. А где отец-то?
– Умер. Пять лет назад, – ни с того ни с сего в горле встал противный комок. – С матерью жила и отчимом…
– Жила? А сейчас где? Здесь, что ли? – Он кивнул в сторону ее шалаша.
– Лучше здесь, чем… – Две слезинки все же просочились сквозь ресницы и покатились по щекам, оставляя мокрые дорожки.
– Ну-ну, перестань, – похлопал ее по плечу Григорий. – Вечная проблема отцов и детей. Все утрясется. Не переживай. Мать небось уже в милицию заявила, разыскивая тебя.
– Ага, – хмыкнула Лика, – заявила… Она теперь недели три в запое будет. Нужна я ей…
– А отчим? – осторожно продолжал расспрашивать новый знакомый. – Он что?..
– Отчим получил сегодня бутылкой по голове. Когда я уходила, то в луже валялся.
– Дела… – присвистнул Гриня. – А ты, часом, не убила его?
– Нет. Он меня обматерил, когда я уходила.
– А за что же ты его так? – хитро прищурился Григорий. – Чего не поделили-то?
– Ничего, – отвернулась Лика и принялась ковырять носком туфли рыхлую землю.
– Ладно, Лика, не дуйся, – снова похлопал он ее по плечу. – Не дурак, понял, что этому козлу нужно было. Не переживай, я помогу тебе.
И Гриня действительно ей помог. Более того, он стал ей и отцом, и матерью, и братом, и сестрой.
В шалаше он ее не оставил, а поселил в своем доме, выделив маленькую комнатку с видом на сад.
– Живи, сестренка, сколько хочешь, – вытаскивая с антресолей подушки и одеяло, говорил Григорий. – Заодно за домом присматривать будешь. Без женских рук ветшает он. Делать-то что умеешь?
– Ага, – кивнула она головой. – Я все умею. Стирать, убирать, только вот готовить как-то у меня не получается.
– Ничего, научишься…
Но она так и не научилась. Гриня давился ее кормежкой, ободряюще похлопывал по плечу, но в конце концов от нарядов по кухне освободил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10