Не влюбилась же она в него без памяти, в самом деле! Кто-кто, а Сашка себе такой роскоши не позволяла никогда, хотя…
Ася решила не забивать себе пока голову еще и этим. Она выключила свет в комнате, надела куртку и замерла у окна, поджидая Ваньку-ирода, у которого появилась вполне осязаемая возможность реабилитироваться в ее глазах. Хотя сам он об этом наверняка еще и не подозревал.
Она стояла довольно долго, прежде чем раздался условный стук в дверь: три раза по два коротких и один затяжной – последний.
Стояла, просматривая территорию милого дворика, и поражалась тому, как мало ей удалось его рассмотреть, сидя в машине. Израсходовав все свои силы на наблюдение за домом, она совсем упустила из виду тот факт, что справа, чуть ближе ко второму подъезду соседней двухэтажки, есть еще одна автомобильная стоянка. Наверное, и машины там постоянно парковались, а она не заметила. Ни разу ведь не заметила! Там и сейчас стояла машина. Разобрать марку в предутренней апрельской темноте ей не удавалось, но вот мерцание огонька чьей-то сигареты внутри Ася рассмотрела вполне отчетливо.
Ванька, как и ее Ленечка, не курил. Так что подозревать его в том, что он подъехал и теперь наслаждается своей первой за утро или последней за ночь сигаретой, было глупо. А у Леньки мало того, что не было пагубной тяги к сигаретам, так еще и машины не было. Он принципиально не хотел садиться за руль, пользуясь такси или городским транспортом. Блажь ли то была либо псевдопролетарский налет, оставленный ему в наследство родителями-коммунистами, то было Асе неведомо. Но факт оставался фактом: Ленька не мог сейчас сидеть в машине и курить.
Тогда кто?
Асе сделалось по-настоящему жутко. А что, если этот курильщик, как и она недавно, наблюдает сейчас за квартирой номер восемь? И наблюдал все то время, пока она здесь находилась. И видел, как она металась по квартире с ведрами и тазами, заливая огонь. И рассмотрел ее отлично, потому что шторы к тому моменту выгорели по самый карниз. Какая же она дура! Почему было не оглядеться по сторонам? Почему было не обратить внимание на предметы, ее окружавшие? Нет ведь, вперила взгляд как зачарованная на это идиотское окно, будто оно средоточие Вселенной, и проморгала коллегу по цеху наблюдателей…
Вспомнив о том, что Ванька, который спешит ей на помощь, может быть запеленгован курящим невидимкой, Ася потянулась было к мобильному телефону, и вот в этот самый момент и раздался условный стук в дверь.
– Вань, ты?! – спросила она из-за двери.
– Я, открывай, – произнес он тоном, не сулящим ей добра.
Оно и понятно, она ж теперь по самые уши у него в долгу. Что согласился выслушать и помочь – в долгу. Что приехал – в долгу. А уж о том, что они станут делать с окровавленной женщиной и чего Асе потом это будет стоить, и думать не хотелось.
Она впустила сводного брата в чужую квартиру, где хозяйничала вот уже с час, и тут же свистящим шепотом поинтересовалась:
– А ты на чем приехал? Я машины твоей не видела.
– А другую видела? – Ванька схватил ее за руку, потянувшуюся к выключателю, и попенял: – Ты совсем глупая, да?! Тебя наверняка уже пасут, а ты к свету тянешься.
– Почему это сразу меня пасут? – возмутилась Ася. Негромко правда. – Чуть что, так сразу меня!
– А кого? Меня? – Он хмыкнул многозначительно и на ощупь пошел в комнату. – Где труп?
– Чур меня, чур! – зашикала ему в спину Ася, медленно продвигаясь следом и мысленно вознося молитву Ванькиной отзывчивости. Хоть и ирод, но все же не чужой. Приехал опять же, не бросил ее одну. – Живая она. Голая, правда, и вся в крови.
– Очаг повреждений где? – обронил он через плечо, останавливаясь у дивана.
– Чего?! Слушай, Вань, ты бы не умничал, а! Я что, ее осматривала? Мне и дотронуться-то до нее было страшно…
– Страшно или противно? – догадливо ухмыльнулся он в темноте. – Или страшно противно?
– Да пошел ты!
– Ася, не груби старшему брату, – беззлобно отозвался ирод в темноте и тут же засветил фонариком прямо ей в лицо. Поглазев на нее с минуту, пробормотал с плохо различимой интонацией: – Хороша… А если бы тот, кто ее… покалечил, пришел бы и за тобой? Ты об этом подумала? Что ты вообще делаешь со своей жизнью, сестренка? Когда начнешь умнеть? Носилась, тушила пожар, не додумавшись посмотреть в окно…
– А что бы я там увидела? – не к месту спросила она. Ванька к тому времени уже склонился над женщиной.
– Ты бы там увидела темную «восьмерку». По-моему, цвета «баклажан». И кого-то в ней за рулем. Кого-то, кто курит и не спешит уехать, – проговорил Ванька, осторожно поворачивая хозяйку квартиры.
– И что? Может, он просто так там сидит и курит…
– Ага, просто! Просто вышел покурить из дома в четыре утра. Просто пепельница у него там есть, в машине-то. Пепельница и еще прикуриватель. Так, что ли?
– Не так, – виновато согласилась Ася, потом нетерпеливо поинтересовалась: – Ну что там с ней, Вань?
– Я откуда знаю! Нашла рентген… Давай-ка вытащим ее отсюда, завернем во что-нибудь и снесем в машину. – Ванька зажал фонарик в зубах и бесцеремонно потащил даму за ноги из ниши, в которой она лежала.
– Ты что делаешь, ирод?! – заскулила Ася, отступая. – Ты же ей голову оторвешь!
– Ничего, она, кажется, живучая. – Вытащив пострадавшую на середину комнаты, он принялся беззастенчиво ее разглядывать, высвечивая каждый участок ее тела фонариком. Потом стащил с дивана простыню, укутал женщину, словно мумию, и, взвалив ее на свое широченное плечо, пробормотал с характерной хрипотцой: – Какой генетически чистый экземпляр пострадал! Такая красотища… А вот надо же… Будет теперь ходить под себя… с такой-то дыркой в голове…
Асю сильно покоробило его заявление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14