Начинать в саду надо было с самого начала. А для этого, как известно, требуются деньги. Ядохимикаты нужны позарез, а даром их никто не даст. Как уж там вывернулся наш бухгалтер Степан Александрович Бурындин, не знаю Но денег где-то выкроил. Вот вспоминаю сейчас то время, и стоит у меня перед глазами этот честнейший, добрейший человек, бывший фронтовик, коммунист. Бывало, придешь к нему, и язык не поворачивается сказать, что нужна такая-то сумма. Но он уже "болел" садом, понял, что тот в конце концов может и должен дать. Извернется как-то, на другое не отпустит денег, а саду, глядишь, найдет.
Когда выдворили мы дядю-садовода (имени в памяти у меня не осталось), назначили на его место бригадира Ивана Ивановича Казеняшева. Дали ему пятнадцать человек в бригаду, закрепили за ней трактор "универсал". С этого и пошло. Через совсем короткое время сад было не узнать. Уже на следующий, пятьдесят шестой год он стал плодоносить и давать доход. Культивировались у нас тогда яблони-полукультурки, два гектара стланцев было, гектаров семь смородины... небогато, что и говорить, но и эта малость себя доказала. Получили мы в том же пятьдесят шестом году первый урожай смородины, и доход от этого урожая поступил в колхозную кассу. Лед сломался, река тронулась.
НА КРЕПНУЩИХ НОГАХ
За беседой мы припозднились, разошлись часу в третьем. Когда перед уходом Иван Алексеевич сказал, что в восемь за мной заедет Сергей (я собирался весь день провести с директором), я дипломатично промолчал. Но увы... Машина подошла ровно в восемь. По пути в контору я мимолетно осведомился у Сергея, как чувствует себя его начальство.
- Нормально, а что?
- Засиделись мы сегодня. В третьем часу только разошлись.
- А-а-а...
Сергей так протянул свое "а-а-а", словно хотел сказать, что короткий отдых для него и для его шефа не диковина. Но так как он этого не сказал, я понимающе посочувствовал:
- Тяжело тебе, видать, приходится: заря выгонит, заря вгонит.
- Почему? - не понял он.
- Должность твоя беспокойная, ни отдыха, ни срока.
- В смысле того, что я все время при директоре?
- Ну да.
- Не-е. Я за баранкой восемь часов. И, как положено, пара выходных в неделю. Когда меня на работу брал, Иван Алексеевич это сразу обговорил. Он так прямо требование поставил, чтобы я в вечерней школе учился.
Я когда в армию уходил, у меня всего восьмилетка была.
- А сейчас?
- Последний, одиннадцатый заканчиваю.
- Потом - институт?
- Может - институт, может - техникум... А вечерами или в выходные Иван Алексеевич сам за рулем.
Теперь уже я протянул:
- А-а-а...
Ладный, подтянутый, в пятьдесят шесть своих лет выглядящий лет на десять моложе, Яркий вызвал во мне какое-то даже легкое чувство зависти. Совсем эю не просто, отдохнув четыре часа, производить впечатление человека вполне благополучного и безмятежного.
Пылит по взгорьям уазик-вездеход, напоминающий со стороны толстуху-тетеньку с подоткнутым подолом, ложатся под колеса ежедневные километры рабочих директорских дорог. По сторонам прикатанной сухой колеи, отступив от нее всего каких-нибудь полметра, яблони в цвету. Тонкий летучий аромат расслабляет, настраивает на лирическую волну. Я гляжу но сторонам, опускаю глаза, потом смотрю вверх и всюду - цветение. Неописуема эта картина, насколько хватает взгляда - бело-розовые, исходящие знойным ароматом горы.
- Краше нету того цвету, когда яблоня цветет... - бормочу я и вдруг вижу: близ дороги свалены беспорядочной кучей покореженные деревца. Мне кажется, что директор поразится не меньше меня, но директор не поражае!ся, а вразумляет:
- Реконструируем сады. Те деревья свое отжили...
- Перестали плодоносить?
- Перестав не перестали, но ^же не то. И урожай не тот .. Старое не то, что молодое. Сейчас мы в расцвете, хозяйство наше сильное, и ведем мы его по-современному. Ты про культурооборот слыхал?
Про культурооборот я не слыхал, и Ивана Алексеевича это не удивило.
- Не все хозяйства могут себе это позволить. А вот мы можем Это я не в порядке хвастовства, а в порядке информации. У нас сейчас под садами шестьсот пятьдесят гектаров. Яблони, смородина, черноплодная рябина. Когда сад закладывали, то были вроде слепых котят, сажали подряд те сорта, которые нам рекомендовали.
А оказалось, что подряд нельзя. Некоторые сорта на маленьких, опытных участках себя показали, а попали в производственные условия - пошли нелады. Одни - "мерзляки", на других - плодов кот наплакал, третьи суши совсем не переносят. Сейчас мы берем все лучшее, что проверили на собственной практике. Наши испытанные сорта Пепилка Алтайская, Горноалтайская, Урожайный. Они у нас вроде бы со Знаком качества. Уплотняем мы и посадки Если прежде размещали на гектаре триста яблонь, то теперь - шестьсот. На том же гектаре вместо тысячи ста кустов смородины будут расти три с половиной, четыре тысячи... А культурооборот... Достигнут яблони двенадцатилстнсго возраста, мы их выкорчуем, на их месте посадим смородину... в общем, тот же севооборот. Во времени только разница. По мере подхода молодых садов старые будем ликвидировать. Одновременно проектируем создание собственпого сортоучастка.
- Ведь это только подумав - было семнадцать гектаров, а теперь шестьсот пятьдесят. И все у вас так гладко полечилось, все были "за"?..
- Куда там... Вначале такой тарарам поднялся, что и вспоминать не хочется. Некоторые из колхоза ушли, настолько в сады не верили.
- А вы верили в свою правоту?
- Для того, чтобы добиться коренного изменения в деятельности хозяйства, одной веры мало, нужны обоснованные расчеты. Долго мы подсчишвали, прикидывали, что к чему.
1 2 3 4 5 6 7 8