Он был высок и щегольски одет, она была стройна и привлекательна. Такую я подвез бы и даром. Они оказались иностранцами. Коверкая название, он произнес адрес. Трудно понять, когда иностранцы коверкают слово из трех букв.
- ДЛТ.
Я не сразу сообразил, что им надо к Дому ленинградской торговли. Приглашенные в машину, они садились, оживленно разговаривая, как я понял, по-французски. Но, захлопнув дверцы, вдруг замолчали. И тут я сообразил, что за пол дня нюх мой привык к ацетоновому запаху, по прежнему исходившему от банки. Я совсем о ней забыл, когда увидел эту потрясающую парочку. Тронув и приоткрыв окно, я стал извиняться и объяснять происхождение запаха. Я медленно говорил по-русски, надеясь, что меня поймут.
- В банке - наркотик. Поэтому в машине неприятный запах. Прощу меня извинить.
В зеркале заднего вида отражались окаменевшие физиономии пассажиров. Французского я не знал, поэтому спросил по-английски поняли меня или нет. Они молчали. Я ещё раз спросил - андестенд они меня или не андестенд. Позади - молчание. Тогда я ещё раз указал на банку и сказал на чистом английском:
- Drags!
Они, видимо, поняли, что я везу наркотик, но когда я в этом ещё и признался, реакция французов было нервной. Они оживленно заулыбались и стали повторять: да, мол, драгс, понимаем, наркотик. Оба выражали лояльность, что так, наверное и надо, и что они сами не прочь бы сейчас же уколоться. Потом они так и застыли с улыбками на губах.
Ехать нам было недалеко и иностранцы очнулись возле ДЛТ. Мужик сунул мне какую-то ничтожную сумму в рублях, хотя я в тайне рассчитывал на валюту и конечно же более даденного. Парочка выскочила как ошпаренная. Думаю, что у себя на родине, они сразу обратились бы к ближайшему полицейскому, показывая пальцами на подозрительную машину. Я же продолжил путь, не опасаясь встречи со своими коллегами. Немного отъехав, я мысленно поставил себя на место иностранцев и рассмеялся. Действительно, неуютно почувствовать себя в потрепанной тачке с водителем-наркоманом за рулем. А какое впечатление о стране? Наркокурьеры развозят зелье абсолютно не таясь! Даже подсаживают пассажиров! У них там, за бугром, если бы и повезли в машине, то бронированной с затененными стеклами, под охраной. Благодарят, наверно, бога, что живы остались.
Приехав в РУВД, я занес банку в Дежурную часть. Капитан взял сетку и запросто поставил её на пульт.
- Хорошо, утром передам Андрею. Он звонил мне, предупреждал.
Мне казалось, что дорогостоящее зелье все-таки не может просто так ходить по рукам и спросил:
- А как насчет сдал-принял?
Капитан посмотрел на меня взглядом, в котором читалось: вы там, в главке, дорастаете до полковников, а настоящей ментовской жизни не видите, не знаете что творится на земле. А потом сказал:
- Не беспокойтесь, не пропадет. Вон, посмотрите, мешок стоит с маковой соломой.
Прислоненный к стенке, на полу стоял мешок из толстого полиэтилена, набитый чем-то серо-желтым. Внизу была заметна дыра, на линолиуме валялись крошки содержимого мешка.
- Андрей вынес из кабинета, ибо там уже пройти негде. 60 килограммов. День простоял, а потом какая-то зараза его носком пнула. Теперь одно наркоманов от него отгоняем. Не пропадет ваша банка. Езжайте.
От подполковника милиции Г - и Серовой
ПЛАТЬЕ БЕЛОЕ В ГОРОШЕК, ОПЕР МОЛОДОЙ
В 1991 году многие талантливые и просто смышленые студенты институтов химической промышленности начали изобретать новые синтетические наркотики. Вначале они делали переводы из зарубежных журналов, составляли обзоры лекарственных препаратов, аккуратно при этом, посещая семинары не только в своем институте, но и в родственных. Внимательно записывали в свои студенческие тетради лекции профессоров, которым и в голову не могло прийти, с какой целью перенимают юноши и девушки, тогда ещё все комсомольцы, богатый опыт ученых-химиков. Смекалки и таланта студентов хватало на то, чтобы в подпольной лаборатории, а это был обычно подвал или заброшенная квартира, изготавливать новые, сильные, никому в мире неведомые синтетические наркотики, которых даже в перечне Постоянного комитета по контролю за наркотиками не было.
Естественно, милиция должна была ответить на эти модные изобретения, то есть изловить наркоманов-химиков. Это считалось делом чести уважающего себя опера из отдела по наркотикам. И не просто изложить, но и доказать злодеяния, чтобы лет 8 такой талантливый гад из тюрьмы не вышел.
И вот однажды очень морозной зимой мы с группой "товарищей" в составе четырех оперов, четвертая, естественно, я, и пятый - водитель нашей оперативной машины выехали "нахватить" сбытчика-химика. Водителя мы звали Дед, так как он уже давно был пенсионером. Звали его Иван Дмитриевич, был он обстоятельный до жути.
Мороз в тот день был такой, что сводило челюсти. Мы подъехали к 16-этажному зданию общежития Технологического института, все в гражданской одежде. У меня всегда был комплект "наркоманской" одежды: куртка из серой хлопчатобумажной ткани, сиротская шапочка бурого цвета, драные перчатки, коричневые брючки, очень затасканные... Когда я надевала эту одежду, из зеркала на меня глядела наркоманка, причем с огромным стажем. Конечно, для работы это был идеальный вариант. У меня даже голос становился хрипло-специфическим, "наркотским".
Вчетвером мы поднялись на 8-й этаж и подошли к нужной комнате. Нужно иметь особый наработанный нюх, чтобы определить: мы пришли вовремя, в самый нужный момент. Неуловимый запах, понятный только наркоманам и сыщикам, витал у двери "нашей" комнаты. Я, встав у двери, робко постучала особым стуком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50