Ее звали Ксения Мартынова. Это была довольно эксцентричная девушка, часто меняющая увлечения. То она декларировала приверженность к "попсе", то вдруг появлялась в школе в реперском наряде, а то вдруг вовсе переключалась на классику. Одно время занималась в клубе кунфу "Триада", а через время она уже вынимала из своего ранца специальные журналы и другие издания по бодибилдингу. В школе считали, что Ксения может себе позволить все. В немалой степени потому, что ее папа был какой-то крупной шишкой в бизнесе. То ли водочным, то ли бензиновым королем. Ксения не испытывала стеснений в деньгах. Внешне она была привлекательной, но не претендовала на карьеру модели.
Молодые люди неторопливо ели и трепались о текущих заботах, связанных с новой жизнью вне школы. Ксения сказала, что сперва подала документы на поступление в театральный, но ее папа заставил переменить решение и настоял на обучении в институте, выпускающем финансистов. Плотников посочувствовал. Но Ксения в ответ подковырнула, что его будущая профессия учителя тоже не лучше. Она обрекала на полунищескую унизительную жизнь. На Дюдькина Ксения вовсе перестала обращать внимание. Будущий токарь ее не интересовал.
Из окна кафе была видна площадь, уставленная палатками и ларьками, среди которых сновали оживленные потоки покупателей. Неожиданно разговор будущих студентов переключился на обсуждение этой бессмысленной толпы людей, с утра до вечера занятых только мыслями как дороже продать и дешевле купить. Все эти дядьки и тетки с их отпрысками были примитивными, неинтересными существами. У них не могли родиться мысли высокого полета, мысли о своем предназначении на Земле. Это те же животные, только умеющие говорить и считать. Главная их забота - заработать денег, чтобы много и сытно поесть. Дальше их мыслям наступает предел. И они, эти людишки, действительно зарабатывают. В этом месте особенно горячо заговорил Дюдькин. Он считал несправедливым то, что всякие ларечники ворочают деньгами в то время, как ему, Александру Дюдькину, крепкому и сильному парню, нечем платить за обучение. А он мог бы продолжить образование и стать кем-то больше, чем простой токарь. Особенно его возмущали всякие разные "нацмены", оккупировавшие рынки и другие торговые площади. Эти "хачики" чувствовали себя в Петербурге слишком вольготно, вели себя демонстративно вызывающе и это глубоко задевало Дюдькина. Почему чурки свободно делают свой черный бизнес, а он, коренной петербуржец, ничего с этого не имеет?! Плотников заявил, что давно пора действовать, что в городе найдется достаточно парней и девушек, которые могут построить новый порядок, установить новый культ, культ суперменов. Ксения Мартынова с интересом слушала рассуждения приятелей. Как раз в этот день она отшила очередного претендента на ее сердце и состояние, некого Романа Петрова, и образовавшийся вакуум должен был кто-то заполнить. Жесткий и рассудительный Плотников был к тому же достаточно привлекательным. И Дюдькин после его запальчивой речи показался Мирошкиной не пустым местом. В нем чувствовалась внутренняя сила. Оба парня были высокими, крепкими и могли бы служить девушке неплохим эскортом.
С Сенной площади трое молодых людей пошли каналу Грибоедова. Мартынова заметила, что они находятся в местах, где когда-то гулял создатель "Бесов" и "Преступления и наказания". Может быть здесь у Достоевского родилась идея романа о бедном студенте разночинце, который был вынужден закладывать вещи, чтобы поесть. И которого глубоко возмущали живущие вокруг никчемные людишки, имеющие материальные блага. Было бы справедливо, если бы деньги доживающей век старухи-процентщицы достались ему, студенту Родиону Раскольникову. И Родион решился на убийство. Он зарубил топором и старуху и ее родственницу, молодую девушку. Мартынова заметила, что Раскольников все-таки не дорос до того, чтобы стать супер мужчиной. Он признался следователю в содеянном. Надо было молчать или отпираться всеми силами и средствами. Плотников добавил, что Раскольников и вовсе мог не попасться, если бы не всякие гуманные мысли в его голове. Дюдькин сказал, что на месте Раскольникова он бы запутал следователя. К примеру, зарубил бы еще кого-нибудь, предварительно обеспечив себе железное алиби. Мартынова посмеялась, что не так-то просто убить человека. На что двое парней туманно ответили, что она их плохо знает. Гуляющие как раз прошли мимо базы петербургского ОМОНа и остановились возле дома, где застрелили депутата, члена Государственной думы Галину Старовойтову. Они вошли в парадную, где жила жертва наемных убийц, поднялись на второй этаж, рассуждая как все здесь происходило, откуда стреляли киллеры и как уходили после акции. Это были мужчина и женщина. Плотников спросил, смогла бы Мартынова выстрелить в человека. Ксения твердо ответила, что смогла бы. Однако, никогда не стала бы умерщвлять Личность с большой буквы. Но если это будет обыкновенный человек, недостойный жить возвышенно, то выстрелила бы без сомнений и после не испытала бы угрызений совести.
Мартынова, Плотников и Дюдькин долго еще гуляли, рассуждая о Достоевском и Ницше, о фашизме и сталинизме, о способности убить человека, что возбуждало всю троицу. Прощаясь, они обменялись номерами телефонов и с этого дня стали встречаться чуть ли не каждый день. Плотников и Дюдькин нашли в Мирошкиной единомышленницу, да к тому же и денежную. Надо сказать, им нравилось, что на них обращали внимание. С независимым видом они входили в престижные клубы, старясь вести себя как хозяева жизни. Но и Плотников и Дюдькин сознавали, что это далеко не так, и что Мартынова тоже чувствует это.
1 2 3 4 5 6 7