Познакомились также с разбитной двадцатишестилетней бабенкой Зинаидой Шараповой - женщиной веселой, пьющей, любительницей разных загородных развлечений, лихой разведенкой, матерью двух маленьких детей. Зинаида работала техничкой в бухгалтерии сельхозакадемии и мыла полы в той самой кассе, которую Болдырев и Тонких вознамерились взять.
Зинаида Шарапова согласилась стать наводчицей, так и не поняв - едва она расскажет все, что знает, она мигом превратится в нежелательного свидетеля. После того как "кореша" получили от Зинаиды все сведения о кассе, они решили ее убрать. Незамедлительно.
Тонких прикатил к Зинаиде в Краснодар на машине.
- Зин, мы собираемся в горы отдыхать. Я за тобой приехал.
- Ой, сейчас! - всплеснула руками Зинаида и начала спешно собираться.
Пока она собиралась, в квартиру заглянула Зинаидина подружка Таня Куйсокова.
- Ой, Зин, я, наверное, не вовремя! - воскликнула она.
- Вовремя, вовремя, только извини, Тань, я тороплюсь - уезжаю в горы. На пикник. Вот Витечка за мной на машине прикатил, - добавила Шарапова гордо и прижалась к Тонких, - персонально!
- А-а... - На Танином лице возникло завистливое выражение.
- Не горюй, подружка! - Зинаида тряхнула челкой. - В следующий раз и тебя возьмем. Правда? - Она глянула на Тонких вопросительно и снова прижалась к нему.
Через несколько минут Зинаида и Тонких уехали.
Скатерть наши герои накрыли на нагретых солнцем камнях плато Лаго-Наки. Приготовили шашлык, выпили несколько бутылок вина, по очереди отлучаясь с Зинаидой в кусты. Через некоторое время Болдырев скомандовал:
- Пора кончать!
Тонких ударил смешливую пьяненькую Зинаиду саперной лопаткой, Болдырев - любимым ножом. Уложили ее сразу - Зинаида даже не вздрогнула. Перед тем как сбросить тело в каменную расщелину, Болдырев вырезал у Зинаиды правый глаз - имеется такой бандитский обычай: у очевидцев и свидетелей вырезать правый глаз, чтобы они даже на том свете не могли ни за чем подсматривать. Болдырев воровские и прочие законы соблюдал гораздо тщательнее, чем законы Российской Федерации.
Тут Тонких встревожился:
- Я же при Таньке Куйсоковой увозил Зинаиду, Танька все видела, она свидетель!
- Ерунда, - поразмышляв немного, сказал Болдырев, - сейчас поедем за Танькой и ее привезем на пикник. Небось не откажется?
Поехали за Татьяной Куйсоковой, Татьяна обрадовалась, когда увидела на пороге своей квартиры Виктора Тонких. С ней произошло то же, что и Зинаидой Шараповой. Даже кусты были те же. Только каменная расщелина, в которую ее отправили на вечный покой, была другой.
Осталось теперь одно: взять кассу. Но Виктору Тонких пришла в голову другая мысль:
- А чего нам тащиться в Краснодар и там рисковать собой, а? Давай лучше выследим почтовую машину, которая ходит по аулам, собирает деньги на почте, в магазинах. Деньги, правда, не такие, как в кассе сельхозакадемии, но полмешка, говорят, всегда набирается.
- Ну что, давай проверим нашу сноровку на почтовой машине, согласился Болдырев. - Только в машине, кроме водителя, есть еще и экспедитор. А он - вооруженный.
Техническая "обстава" состояла из двух брусьев, в которые были забиты толстые гвозди-"сотки", с острыми концами, вылезающими из доски, и шнуров, привязанных к брусьям.
...Некоторое время налетчики шли за почтовым фургоном на "москвичке", проверяли, где что те брали в аулах, потом обогнали фургон и первый брус выставили на узкоколейной железной дороге. "Обстава" сработала - почтовый грузовик пробил себе шину. Водитель, чертыхаясь, вылетел из кабины - в горах уже было морозно, выпал снег - и минут через двадцать сменил колесо на запасное.
- Теперь ему надо пробить второй скат, и грузовик будет наш, - сказал Болдырев.
Около поселка Шунтул у почтового фургона был выведен из строя второй скат. Все, запасных колес у водителя больше не было. Оставалось только одно - ремонтироваться.
Водитель почтового фургона, тридцатилетний Анатолий Ковалев, костеря всех и вся, начал доставать инструменты, чтобы снимать колесо и латать камеру. Сопровождающий Владимир Несветайлов - он был несколько старше Ковалева, ему исполнилось сорок пять лет, - тоже вылез из кабины: собрался помогать Анатолию. Настороженно огляделся. Место, где они застряли, было угрюмым, тяжелым, таило в себе что-то зловещее.
Починиться не удалось - из кустов зазвучали выстрелы. Ковалев был убит на месте, Несветайлов ранен - пуля пробила ему почку. Он попробовал уйти, но Болдырев догнал его и добил выстрелом из нагана в рот.
Трупы оттащили в поле, присыпали снегом и соломенной трухой, машину на спущенном скате отогнали в сторону, стали ее обыскивать. Денег не нашли экспедитор в этот раз брал только письма и посылки.
- Тьфу! - отплюнулся Болдырев.
Стали вскрывать посылки. Конфет, апельсинов, орехов и носков из козьей шерсти было завались - целый грузовик.
- Ладно, хоть Вальку свою цитрусовыми до пупа накормлю, - мрачно пробормотал Болдырев, набивая почтовый мешок апельсинами и конфетами, стараясь брать конфеты подороже, в ярких обертках.
Через двадцать минут они уехали.
- Все-таки надо снимать кассу академии! - Болдырев с досадой стукнул кулаком по приборному щитку. - Если бы мы не отвлеклись на это... - он покосился на почтовый мешок с апельсинами, поморщился, будто от зубной боли, - были бы уже с деньгами и отдыхали бы сейчас на берегу Средиземного моря в Турции либо в Египте, в Хургаде... Тьфу!
Тонких молчал - упрек "шефа" был справедлив.
Утром Болдырев пошел на работу - он так и продолжал трудится на мебельной фабрике электриком, а Тонких сел в "москвичок" и поехал к почтовому фургону - захотелось еще поковыряться в посылках:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69