Вот такие реалии.
Вошедший ко мне в кабинет мужчина имел благообразную седую бородку, на вид ему было около пятидесяти лет и говорил он с характерным московским аканьем.
- Добрый день, - поздоровался он - я Валерий Искрин, я звонил вам сегодня.
- Да, да, - сказала я, - здравствуйте, присаживайтесь.
- Спасибо. Я вот по какому делу. Как вы знаете, через несколько месяцев будут местные выборы и наша партия имеет хорошие шансы войти в муниципалитет Кирьят-Шенкина.
- Я желаю успеха вашей партии, но я не понимаю...
- Дело в том, что мы плохо говорим на иврите, а нам придется сидеть в муниципалитете на заседаниях, участвовать в обсуждении, принимать решения. Нам нужен язык.
- Вам нужно, чтобы я сидела на заседаниях и переводила вам?
- Нет, нет, что вы. Нам нужен учитель иврита и мы предлагаем вам взяться за это дело.
- Да, но я переводчик, а не учитель. Вот сколько преподавателей обучают репатриантов.
- Но они не говорят по-русски, а вас нам вас порекомендовал Натан Мордухаев. Он у нас председатель секции ветеранов и очень вас хвалил.
Я помню господина Мордухаева. Я переводила на иврит его опус под названием "Мафия бессмертна!". Денис очень даже любил почитывать сей роман в туалете.
- Да я помню его он написал роман, который я перевела. И как роман? Вышел где-нибудь в свет?
- Пока нет, Натан ведет переговоры. Но мы отвлеклись от нашей темы. Мы просто обязаны за три оставшихся месяца до выборов набрать словарный запас и заговорить.
- Кто это мы? Сколько человек желают изучать иврит?
- По данным института "Геокартография", которому наша партия заказала опрос общественного мнения, мы можем рассчитывать на семь мест из пятнадцати в местном совете. Так что группа будет состоять из семи человек, претендующих на реальные места.
Речь его была гладкая и лилась плавно. Я подумала, что у Валерия Искрина есть действительно опыт работы в какой-либо партийной организации еще на "доисторической родине".
В принципе, я не учитель. Мне легче что-либо сделать самой, нежели объяснить другому, как это делается. Но как я уже говорила, никто не отказывается от лишних денег, тем более, что они совсем не лишние и я начала работать.
Мы с моими перезревшими учениками долбили спряжение и правописание, уроки они делали с завидным прилежанием и только с одним я не могла бороться - с немыслимым количеством заседаний.
Вскоре из учительницы иврита я превратилась в ведущую протоколы собраний и моим работодателям всегда требовались протоколы на двух языках русском и иврите. Я не роптала, просто иногда было сложно придавать той чуши, которую будущие народные избранники выдавали вслух, видимость деловых предложений.
Не знаю почему, я остановилась и внимательно посмотрела на Михаэля.
- Валерия, мне очень интересно то, что вы рассказываете.
Он ободряюще кивнул и я продолжила:
- Я совсем оставила преподавание - переводила на иврит и на русский различные письма, лозунги. Было даже открытое письмо нынешнему вице-мэру. Руководитель местного партийного центра, который сам хотел занять это место, обвинил его в том, что тот переманивает голоса репатриантов, обещая им молочные реки и кисельные берега.
Михаэль засмеялся:
- Нет, здесь говорят о земле, текущей молоком и медом.
- Согласна. Но вы посмотрите, сейчас выбрали обоих и эти непримиримые враги сейчас вместе заседают в муниципалитете Кирьят-Шенкина.
- Такова суровая правда жизни и ничего не попишешь, - вздохнул следователь.
Отпив из высокого бокала немного опавший капуччино, он задал мне следующий вопрос:
- Скажите, Валерия, у вас сохранились копии переводов, которые вы делали для партии?
- Не знаю, часть, конечно, находится в моем компьютере на работе, но многие небольшие документы я переводила прямо в штабе, на ходу. Это же были лозунги, которые не требовали печати.
- Нет, речь идет не о них.
- А что, собственно говоря вы ищете?
- Знаете, у меня возникла безумная мысль: может быть среди тех документов, которые вы переводили, найдется ниточка, ведущая к убийствам в кибуце.
Мысль, действительно, была безумной. Какое отношение могли иметь эти предвыборные баталии к убийству выходца из Алжира и рускоязычного музыканта? Но почему не помочь, если Михаэль просит.
И я ответила:
- Хорошо. Когда вам нужны эти документы?
- Если можно, я съезжу с вами на вашу работу и перепишу на дискету. У вас найдется лишняя?
- Поехали.
Файлов набралось около двадцати. Это все были письма, предвыборные материалы. Михаэль перекопировал из на дискету, поблагодарил и откланялся. А я осталась сидеть напротив включенного компьютера.
И тут мне пришло в голову, что может быть стоит очистить память моего Пентиума от разного хлама, накопившегося за время работы. Процесс был нудный и вечно откладываемый на потом, но я решительно за него взялась.
Каждый файл прежде чем стереть, я открывала и просматривала. Если это был черновик перевода, то я его ликвидировала, а если уже законченный документ, то архивировала.
Один файл, с названием "restoran" привлек мое внимание. Это был проект проведения предвыборной кампании в различных залах торжеств и, в частности, в зале ресторана "Малахит". Ответственным за сбор в этом помещении был некий Рафаэль Сагеев. Дальше шли названия других залов и имена других ответственных, но их я не знала. А вот Рафаэль из "Малахита" был мне знаком по рассказу Рона.
В конце документа шло резюме: не подходит по причине высокой стоимости аренды.
Вдруг вновь раздался звонок и опять это была Тамара:
- Валерия, куда ты пропала?
- У меня были дела, извини, - странно, зачем я еще извиняюсь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24