Километрах в двух стояло несколько домов, отсюда - маленьких, два двухэтажных и несколько одноэтажных. Рядом с ними сверкали на солнце точки аэролётов. Пока я разглядывал, приложив ладонь к глазам, дома, три аэролёта вспорхнули с поля и, не набирая высоты, над самой землей помчались к лесу.
Слева лес стоял стеной, быстрая речка вырывалась из него и бодро бежала вниз.
Первой мыслью было ринуться в чащу, бежать, бежать, бежать, пока хватит сил...
Но я вовремя остановил себя. Тогда же меня найдут сразу.
В это время на волнах речки показалась здоровенная коряга. Она плыла из леса ко мне, растопырив короткие, причудливые корни. Решение пришло мгновенно. Я оглянулся и, не заметил ничего подозрительного, спустился к воде.
В школьном бассейне я был одним из первых. Так что утонуть не боялся как только коряга поравнялась со мной, несколькими гребками догнал ее, уцепился и, выбрав местечко, спрятал голову так, чтобы с берега разглядеть меня было невозможно.
Вода оказалась не холодной. Оказывается, путешествовать на корягах приятно.
Течение быстрое, мы с корягой передвигались со скоростью торопящегося пешехода.
Я успокоился и занялся подсчетами. Выходило, что плыву со скоростью шесть-семь километров в час. То есть вполне приемлемо. И что самое главное, в совершенной безопасности. Кому придет в голову искать перепуганного насмерть мальчишку в плывущей по речке коряге?!
Между тем мы оказались близко от домов. На берегу сидело с удочками несколько человек. Все они были в болотного цвета форме служителей природы. Наступал ответственный момент. Речка в этом месте была не широка, метров двенадцать - четырнадцать...
Меня, как и надеялся, не заметили. С глупой гордостью, что перехитрил их, я прислушивался к негромкому разговору. Жаль, не услышал его полностью - маленький отрывок. Разговаривали обо мне.
- ...К вечеру обязательно поймают. Говорят, опасный преступник?
- Разве нормальному и честному человеку взбредет в голову тягаться в лесу? Как ты думаешь?
- Он, наверное, кого-нибудь убил?
- Конечно, убил. Иначе стало бы его ловить столько народу...
Если у меня и были сомнения, то теперь пропали. А я, бестолковый, колебался, не набрать ли злополучный код три ноля, двенадцать, двенадцать, который, казалось, запомнил на всю жизнь, не сказать им: послушайте, мне страшно, прилетайте, заберите меня отсюда... Наивнячок. Что, если пилот и оба охранника погибли?
Запросто могут решить, что это дело моих рук. Может, так и решили?!
Мне удалось обмануть преследователей, но отчаянье овладело мной. Теперь-то уж точно не миновать газовой камеры...
Я плыл целый день, пребывая в горестном оцепенении. Не замечал ни лесов, ни полей, тянущийся вдоль берега. Иногда на берегу попадались дома, один раз я проплыл под мостом, по которому шли люди. Они вызывали только страх, отныне мне суждено бояться их, потому что первый же, заметивший меня, тут же сообщит куда следует, в ближайшую же администрацию, и будет тысячу раз прав, потому что преступникам не место на свободе. Разве я сумею оправдаться, человек без квалификации?
Лишь когда стемнело, когда я смертельно продрог и понял, что больше не могу удерживаться на коряге, ставшей за невыносимо долгий день самым родным на свете существом, я с огромным сожалением покинул ее. Речка заметно разлилась, течение стало тише. Я, как холодное и скользкое водяное животное, выполз на берег и, из последних сил поднявшись по пологому склону, упал на землю. Было зябко, меня колотила дрожь. Я чувствовал себя самым несчастным человеком во всей цивилизации. Должно быть, в этот момент так оно и было.
Когда немного обсох и согрелся, понял, что хочу есть. Пребывание в воде разыграло аппетит. Лежал в траве под каким-то деревом - горести отходили на задний план, я хотел одного - есть. И ничего больше!
Старался не думать о еде, занять себя чем-нибудь иным, но мысли возвращались к ней.
Вспомнил школьные обеды, подробно, как на большой перемене мы приходили и рассаживались за столами, подносы с тарелками уже стояли - невероятно вкусный бывал в школе бульон! Какие прекрасные пироги готовила мама, невозможно оторваться! Она близко, можно набрать код и поговорить с ней.
Никогда! Пусть родители живут спокойно - только мне уготовлена такая участь:
пусть уж я понесу крест один: никакая сила не заставит набрать знакомые цифры...
Когда приходил поздно вечером, родители уже спали, я заходил на кухню, открывал холодильник и мог из наличных запасов сотворить что угодно, любой сандвич, который только хотел. Невероятно счастливое время!
Стащил с плеча передатчик, положил под голову. Что-то еще должно быть? Что?.. Я потерял бластер и нож... Вскинулся в темноте, вскочил на ноги, шаря по себе руками. Ни бластера, ни ножа. Я забыл о них, а они утонули в реке, вывалились из-за пояса и утонули.
Я не совсем представлял, зачем могут понадобиться эти опасные предметы, но их потеря расстроила окончательно. Сел, прислонился к невидимому стволу и заплакал.
Тихие слезы бессилия и обиды на несправедливость, царящую в мире, вымывали остатки детства и надежд, которые еще жили во мне. Было холодно, хотелось есть, никому на свете я не был нужен, ни один человек не мог просто так, обыкновенно, поговорить со мной, кругом была враждебная ночь, из темноты неслись полные опасностей звуки и шорохи, я не мог за себя постоять, жалкие попытки спастись ни к чему не приведут. Еще день-два, и я сойду с ума - я не знаю, что делать, чем питаться, куда идти!
Утро, вырвавшее из зябкого состояния, лишь издалека похожего на сон, не принесло успокоения. Над рекой клубился белый, похожий на облако туман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31