И те и другие одинаково опасны, но самое поразительное, что и тем и другим мог оказаться один и тот же человек, - вот это уж совсем не укладывалось в рассудке. То есть я допускал, что подобный ход давал какие-то особые преимущества преступнику, но в таком случае пришлось бы признать, что мы имеем дело не с человеком, а с выжившим из ума компьютером.
Впрочем, лучше не зарекаться. Не так уж они просты, эти джентльмены из "Страуса". Я и раньше встречался с ними, хотя до сих пор как-то не принимал всерьез. В подъездах и закутках магазинов они выглядят в общем-то безобидно: ну, мелкий спекулянт, ну, сдерет лишку, зато достанет нужную вещь - дело вроде житейское. Но, видно, таково свойство дармового рубля: погоня за ним рано или поздно приводит к насилию.
Истина, быть может, и банальная, вернее, кажется банальной, пока не испытаешь ее на собственной шкуре.
Понадобилось пройти весь путь от "сходняка" до гостиничного холла, чтобы очевидной стала связь между "маленьким бизнесом", которым занимаются эти джентльмены, и двумя зловещими убийствами. Я не оговорился: даже если Кузнецов не был убит, если он погиб в результате несчастного случая или что, на мой взгляд, совсем маловероятно - сам наложил на себя руки, это ничего не меняет, все равно его смерть была прямым и, пожалуй, закономерным итогом отношений, которые связывали его с компанией из "Страуса". Так же, кстати, как и смерть Герася.
Симаков сказал, что у меня слишком мало шансов установить истину. Наверно, он прав. Я не знал, кто ждал Кузнецова за дверью бухгалтерии, кто пришел с ним на санаторский пляж, кто сидел за рулем автомашины вчера в Якорном. Но у меня скопилась изрядная информация о самом Кузнецове, а это чего-то да стоило. Собранные из разных источников, сведения о нем не во всем совпадали, однако это был уже не тот безликий манекен, с которым я повстречался однажды вечером.
Кто же он? Преступник? Или потерпевший? О чем думал и чего хотел? Что любил и что ненавидел?
Вопросы остались прежние. Иными были ответы.
Было время, когда я считал, что он стал жертвой хорошо организованной банды грабителей. Потом ударился в другую крайность, решив, что мы имеем дело с преступником-одиночкой. И лишь теперь начал понимать, что истина находится где-то посередине. Началось с фотографий из зеленого альбома. Запечатленные на любительских снимках позы, жесты впервые навели меня на мысль о косвенной причастности Кузнецова к делам компании из бара "Страус". Многое прояснила встреча с самим Стасом и магнитофонная запись, в особенности упреки Витька в заключительной части разговора. Им нельзя отказать в справедливости. Не случайно при всей несхожести отношения к покойному все, кто мало-мальски знал Сергея, подчеркивали его увлечение тряпками. Конечно, сами по себе вещи не могут быть опасными, делает их такими наше к ним отношение; и в данном случае правильней говорить не об увлечении - кто ж этим не увлекается? - а о болезненной страсти, в которую со временем переросло у него нормальное и вполне понятное желание красиво и модно одеться. Я где-то читал, что мода - один из способов самоутверждения. Это верно. Плохо только, если это средство единственное.
Несколько дней назад в разговоре со мной Вадим по пальцам перечислил интересы Сергея: жена, музыка, одежда. Тогда я так и не решил, много это или мало. Теперь знаю точно - мало! Можно любить музыку, тряпки, можно играть в "Спринт", если не нашел игры поинтересней, но нельзя втиснуть мир в эти узкие рамки - рано или поздно жизнь все равно их сломает, и тогда обнаружится, что ты не готов принять ее такой, какая она есть, со всем ее добром и злом, хорошим и плохим, простым и сложным.
...Жена, музыка, одежда...
Наверно, так было не всегда. Став владельцем крупной суммы, он и сам не заметил, как постепенно менялась его жизнь. Поощряемый подачками, неограниченным кредитом, который предоставлялся отнюдь не бескорыстно, он потерял способность трезво оценивать происходящее. Нет, преступником он еще не стал - в том смысле, что не спекулировал, не копил и не перепродавал валюту, - но первый шаг был уже сделан. Он стал покупателем! Не просто покупателем, а покупателем-партнером, покупателем-соучастником!
Сколько человек в этой страусиной компании? Пять? Десять? Она явно малочисленна и не продержалась бы и часа без тех самых добровольных партнеров и соучастников, для кого одежда давно перестала быть просто одеждой, а мерилом всех ценностей земных стали штаны с блямбой, кожаное пальто или магнитофон с никелированными цацками на панели. Путь, которым прошел Кузнецов и который следом за ним повторил я, - это путь любого из завсегдатаев "сходняка", а ведь именно среди них вербует Стас свои кадры.
С чего начинается этот путь, сказать трудно, у каждого, наверное, по-разному, но при мысли о Сергее я почему-то представлял день, когда он, заплатив полтинник уличному торговцу, вытянул из пачки лотерейный билет и, отойдя в сторонку, оторвал корешок. Спустя полтора года, зажатый в угол, мечущийся в поисках выхода, он наверняка вспоминал этот день, но и тогда едва ли понимал: можно вытащить счастливый билет, но нет билета, на который выпадает счастье...
И все-таки что произошло вечером пятнадцатого сентября? Что заставило его изменить маршрут и свернуть в заранее открытую дверь бухгалтерии?
Вероломство Стаса? Очередная подачка? Собственные неумеренные аппетиты?
По идее реальным был любой вариант, в том числе и последний, не насильно же втолкнули его в эту проклятую дверь!
Так-то оно так, и все же что-то мешало мне поверить, что он сознательно пошел на преступление:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83