И совершила акт самосожжения? Что-то мне это кажется маловероятным. Если не сказать больше.
– Значит… Значит, ее убили?
– Я бы не стал делать столь поспешных выводов, – сказал осторожный Овсянников. – Но что-то здесь не то, это верно.
– Жора, а как ее опознали?
– Да по машине! Она брала в тот день машину Максима, жениха своего! А больше тело никак опознать невозможно – от него одни обугленные кости остались! Кто ее мог так жестоко убить? Ну, короче покопались наши ребята, да так ничего и не установили. Решили, что самоубийство – да и закрыли дело. Вон сколько убийств нераскрытых – кто будет этой девочкой деревенской заниматься?
– А что ты Максиму-то сказал?
– Да что! – Жора махнул рукой. – Сказал, что ничего гарантировать не могу. Может, это и в самом деле самоубийство, хрен его знает? Мало ли что у нынешних девок на уме! Может, она просто чокнулась?
– А он что?
– Да он мне деньги свои предлагал. Я от денег отказался, конечно, но обещал, что разберусь. Без всяких гарантий, конечно. Только как же я теперь? С ногой я надолго тормознусь.
– И отлично! – обрадовалась я. – ты лежи и отдыхай. Я сама возьмусь за это дело!
Я подумала, что раз Овсянников такой богатый – пусть отказывается от вознаграждения. А мы люди не гордые. Я сама проведу расследование и получу эти деньги.
– Полина! – строго сказал Жора. – Ты опять начинаешь? Зачем ты лезешь в это дело? Мало тебе неприятностей? Ты уже забыла, как чуть не погибла сегодня?
– Это ты чуть не погиб, а не я, – парировала я. – А я, наоборот, тебе жизнь спасла!
– Давай не будем спорить! Я не хочу, чтобы ты занималась этим делом! Что тебя так тянет на разный криминал? Я – ладно, у меня работа такая. А тебе чего неймется? Уж сколько ты во всякие истории влазила!
– И все раскрывала! – напомнила я Жоре.
Он только рукой махнул и с досадой запихнул в рот кусок шницеля.
Я осталась при своем мнении. Пусть Жора говорит, что хочет – мне наплевать! Я все равно поступлю так, как считаю нужным. И Жора, повздыхав, все равно мне поможет. Такие уж у нас с ним отношения.
– Жора, что тебе вообще известно об этой Алене? – задумчиво спросила я.
– А что тебя интересует?
– Да все! Я ведь даже фамилии ее не знаю.
– Фамилия ее Гвоздикова. Она работала в магазине «Леди», продавала женскую одежду. Жила в общежитии от пединститута…
– Надо же, училась в пединституте, а работала в торговле, – подивилась я. Хотя чему тут удивляться? Торговля – это ничего. Хорошо, что проституцией не промышляла. Хотя…
– Жора, а больше она нигде не подрабатывала?
Овсянников понял, что я имею в виду и ответил:
– Нет, вроде ничего такого. Так вот. Ничего странного, по рассказам знакомых и друзей, в ее жизни не было. Жила и жила. Встречалась с этим самым Максимом, замуж вроде за него собиралась. Все нормально.
– То есть, повода для самоубийства у нее не было?
– В том-то и дело! Чего ей с собой кончать?
– А… для убийства у кого-нибудь из ее знакомых был повод?
– Внешнего мотива вроде тоже нет. Кто знает? Может, ее случайно убили! Если вообще убили… Может, это дело яйца выеденного не стоит?
– Может, – вздохнула я. – Но это нужно выяснить окончательно. Кстати, а где ее нашли? И как?
– Нашли ее за городом, в посадках. Рядом машина стояла этого Максима. Он ей, оказывается, давал на своей машине погонять. Собственно, по ней ее и опознали – труп же обгорел страшно. Рядом с машиной канистра валялась из-под бензина. Как сказал Максим, Алене в тот день нужно было много ездить по делам. Вот она и попросила его дать ей машину. Доверенность на нее была оформлена. А кроме Алены, он больше никому никогда машину не давал.
– Вон что… А родители у нее есть?
– Родители есть, но они живут не здесь, а в Пензе.
«Господи! – подумала я, – не дай бог, еще в Пензу придется ехать!»
– И как они отреагировали?
– Полина, ну как можно на такое отреагировать? В шоке, конечно, были, по словам Максима. Приехали, похоронили…
– Ее здесь похоронили?
– Да, здесь. На Елшанском кладбище. Погоревали и уехали. У них еще трое детей, так что… Хотя, как бы там ни было, смерть своего ребенка – самое страшное, что может случиться в жизни.
– Да, ты прав… – задумчиво сказала я. – Давай-ка ложиться спать, а завтра мы все еще раз обсудим.
Жора, конечно, устремился к моему дивану. Но я уложила его на кровати, мотивировав это тем, что могу ночью ненароком задеть его больную ногу и причинить ему боль. Овсянников принял страдальческое выражение лица, но подчинился. Так что ночь я спала спокойно.
Утром, когда я проснулась, Жора еще спал. Очевидно, сказалось действие обезболивающего, которое я вколола ему на ночь. Я не стала будить Жору. Свободное время до обеда у меня было, и мне хотелось навестить сестру Ольгу, которую я не видела уже несколько дней. Звонить я ей не стала – сестра была не любительница рано вставать, и я решила дать ей возможность поспать еще несколько минут.
Выйдя на улицу, я завела машину (на таком морозе даже «Ниссан» завелся не сразу) и двинула к сестре. Как ни странно, Ольга уже встала. Более того, она уже принимала клиента, проводя с ним психологический сеанс. Открыв дверь, Ольга попросила меня подождать в кухне. Я выкурила три сигареты, когда сестра, наконец, появилась.
– Ну слава богу, – облегченно вздохнула она, садясь на табуретку. – На сегодня все.
– Да, с клиентами у тебя не густо, – усмехнулась я. – Значит, с деньгами тоже.
Ольга еще раз вздохнула, теперь уже тяжело.
– А дети где? – поинтересовалась я.
– Да у себя, спят еще.
Я решила не ходить вокруг да около и спросила в упор:
– Оля, тебе нужны деньги?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7