на меня, на неизвестных мне преподавательниц ирландского, на какого-то Мишу Колбаскина и на кучу других людей. Послушать ее, так можно подумать, что злые дяди-тети спаивали дошкольника, чуть ли не силой увозили его на пикники, а он плакал и отбивался, да так и не отбился. А главное, я не могла выяснить, как и когда "потерялся Димочка". Мне даже казалось, что сама-то Татьяна знает или догадывается, но говорить не хочет. Тогда зачем она здесь вообще?
– Вот, посмотри, что я нашла у него на столе. – Татьяна протянула мне какую-то распечатку.

***********************************************************************

Дима, привет, Вот смотри какую фишку откопала в сети. Кто-то перевел из газеты. Там есть про курсы ирландского, ты вроде интересовался.
Ну пока, не забудь позвонить мне насчет вторника, Маша.
Московский Таймс:-)
Пятница, 3 мая 2000
На ирландской скрипке играют по всему миру
Москвичи помешались на ирландской музыке настолько, что у них начался раскол между "прогрессивными" и "традиционалистами", а курсы ирландского языка не испытывают недостатка в студентах. Шимус Мартин с интересом наблюдает за всем этим.
Это было немного похоже на начало шпионского романа. Во время одного из Emerald Ball Общества Святого Патрика в одной из московских гостиниц ко мне подошел молодой человек по имени Юрий. "Несколько человек собираются встретиться, – сказал он мне, – в 6. 30 в воскресенье в центре станции Таганская кольцевая. Вам это будет интересно для вашей газеты."
Я добрался туда без проблем. Когда-то давно я жил возле Таганской. Помещение знакомой мне станции кольцевой линии было украшено фарфоровыми бюстами солдат старой Красной Армии. Под каждым бюстом – соответствующий призыв: "Слава героям десантных войск!" "Слава героям артиллерии!" или "Слава героям красной конницы!", соответственно ситуации.
Ничего не изменилось. Среди маленькой кучки людей я узнал Юрия. Мы подождали, пока нас не набралось больше дюжины и тронулись в путь по местности, которая мне когда-то была очень хорошо знакома.
Мы спустились по Гончарному переулку, где когда-то располагалась гончарная слобода. Слева от нас маячила сталинская высотка, а справа стояла церквушка Успения в Гончарах 17 века, золотые звезды блестели на голубых куполах. Несколько верующих стояли напротив почитаемой иконы Богородицы с тремя руками, висящей в стеклянном футляре на восточной стене.
Быстро сгущались сумерки. Мы вошли в лабиринт крошечных закоулков и двориков, которых я раньше никогда не видел. Мы направлялись куда-то вниз, и к концу нашего путешествия я понял, где мы находимся, благодаря промелькнувшей Котельнической набережной реки Москвы.
Все произошло очень быстро. Мы подошли к низкой двери в дальнем углу двора. Она автоматически открылась, как только мы подошли. Несколько ступенек вели вниз в подвальное помещение, в которой стояли парты, как в школьном классе. Все быстро уселись по местам. Молодая женщина вышла к доске и что-то быстро сказала студентам по-русски.
Она взяла кусок мела и написала "Ceacht cuig". Потом, снова по-русски она попросила учащихся произнести нараспев золотое правило произношения: "Leathan le leathan agus caol le caol," – ответил ей хор.
Так я начал путешествие, в ходе которого, например, я познакомился с молодым Don Cossack который играет на bodhrаn и сменил свое имя, из Сергея Марчука превратившись в мастера О'Тулла. Сумасшествие под названием кельтомания прочно укоренилось в Москве, но прочнее всего – в классе Анны Александровны Коростелевой. Каждое воскресенье вечером студенты по два часа усиленно трудятся с помощью the Christian Brothers, грамматики и Urchursa Ghaeilge в качестве главного учебного пособия. Большинству из них около двадцати, две трети из них – женщины.
Анна, преподаватель, закончила Филологический факультет МГУ, где благополучно существует кафедра кельтских языков. Прошлой осенью она обучалась В Тринити Колледже в Дублине у профессора Eoin Mac Carthaigh и провела некоторое время в Гэлтахте, в Вентри, графство Керри. Ее студенты пришли к изучению ирландского языка разными путями. Одна молодая женщина по имени Катя заинтересовалась Скарлетт О'Харой из "Унесенных ветром". Изабель, испанка, которая уже пять лет живет в России, учит язык для того, чтобы лучше общаться с друзьями в Ирландии, где, как это ни странно, она учила английский. Однако за бОльшую часть студентов ответил Андрей, который объяснил, что его интерес к языку был вызван увлечением музыкой. "У ирландцев самая сильная этническая музыкальная традиция в мире, а язык всегда связан с музыкой".
Для меня связующим звеном между музыкой и языком был Юрий, человек, который позвал меня в это путешествие. Юрий Андрейчук играет на узбекской дойре, инструменте, который трудно отличить от bodhrаn, в Slua Sн, самой популярной в Москве группе, играющей традиционную ирландскую музыку. Это все началось, как он мне рассказал, еще в 1980х, когда появилась группа Puck and Piper. После этого "традиционалисты" и "прогрессивные музыканты", поклонники кельтского рока пошли разными путями.
Slua Sн или "Воинство Сидов", как они сами себя называют по-русски, сегодня самая выдающаяся группа среди "традиционных", а ее "прогрессивным" эквивалентом является группа Sidhe Mhor. Я столкнулся с "прогрессивными" в клубе Вермель, находящимся через реку от Кремля, в клубе, который в его же собственной рекламе хвастается самым потрясающим видом на всю Москву. На самом же деле он размещается в подвале, где абсолютно нет окон. Здесь молодежь танцуют под ускоренные рилы и хорнпайпы, решительно заложив руки за спину. Владимир Лазерсон, который играет на шотландских военных волынках, был ошеломлен, когда узнал, что я из Ирландии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97