В шесть вечера собрал свои вещи, повернулся к Свете:
- Надеюсь, от провожатого ты не отказываешься? Или во мне тоже видишь палача?
- А что так рано? Обычно до двенадцати...
- Все. Работа закончена, извольте принимать, хозяйка, - осклабился Витька.
У Светы тоскливо заныло сердце. Она-то надеялась на несколько дней страховки...
- Верка уже ушла, деньги ты получишь только завтра.
- Понятно, что не сегодня.
И почти всю дорогу они молчали. Лишь у дома Витька еще раз спросил:
- Ты уверена?
- Разумеется, - раздраженно ответила Света.
- Дело твое. Может, ты и права. В конце концов, речь о твоей жизни, а не о моей, - он помолчал. - Хочешь, прогуляемся по району. Завтра нам может и не выпасть возможность поболтать - в клубе особо не потреплешься, а к вечеру Сашка наверняка снимет меня с этой работы. В том, что он психанет, я уверен.
Света отрицательно покачала головой - боялась, что поддастся на уговоры. Витька пожал плечами, ободряюще улыбнулся, поцеловал ее в щеку и ушел.
- Хватит курить, - Ираида потянулась в постели, погладила пока еще плоский живот. - Миш, в самом деле. Всю ночь бегаешь. А ведь обещал бросить.
Гончар, поколебавшись, положил пачку сигарет обратно на ночной столик, но в постель не вернулся. Подошел к окну, посмотрел на открывавшуюся с четырнадцатого этажа панораму ночной Москвы.
- Миш, что у тебя случилось? - настойчиво спросила Ираида.
Она была очень чуткой женщиной. Гораздо более чуткой, чем это было бы желательно при его профессии. И донимала расспросами уже неделю. Раньше он всегда делился с ней своими проблемами, хотя это было не совсем правильно. Узнай кто, что он советуется со своей бабой - засмеют. Но он советовался. Ираида была на редкость умной женщиной, хотя и на пятнадцать лет моложе него, и во многом ее подсказки оказывались более точными, чем его собственные выводы.
После того, как она забеременела, он перестал посвящать ее в свои дела - берег нервы. От первого брака, благодаря Хирургу закончившегося трагически, у него была дочь, не желавшая знать отца. Возможно, второй ребенок заглушит постоянное чувство тоски и злобу на садиста Хирурга. И потерять его Гончар не хотел.
- Миш, - позвала жена. - Только не говори, что ты бережешь мое здоровье. Ты своим молчанием только портишь его. Ты же знаешь, что ничего нет хуже, чем находиться в неизвестности.
- Ира, не стоит тебе этого знать. Ничто из того, что происходит, тебя напрямую не коснется.
- Ох, ну что ты, в самом деле... Полагаешь, меня может что-то удивить или ужаснуть? После пяти лет, которые мы прожили вместе?! Не смеши... Прекрати играть в конспирацию. Я женщина, у меня взгляд на вещи другой, я могу увидеть то, что твои мужики пропустили.
Все равно ведь уговорит, подумал Гончар. И ситуация сложилась такая, что он готов принять совет даже от пятилетнего ребенка, если он укажет хоть какой-то выход.
Валька Маленков убит. Просто, без ухищрений, но надежно. Как раз в стиле Эйфеля. И у этого мерзавца даже алиби нет. Но это полбеды. Что, спрашивается, за гешефты он завел с чеченцами? И почему ничего не говорил раньше? Обязан как союзник обозначить направление своей деятельности. Тем более, что измайловский блок по многим пунктам соперничает с чеченской диаспорой. Что-то это похоже на измену...
На следующий день произошел очередной перехват товара. Четвертый по счету. Гончар неоднократно вспоминал предупреждение Цезаря. И склонялся к мысли, что названная им сумма вовсе не была чрезмерной. Война как таковая еще не началась, а он только на кражах потерял больше семисот тысяч. Не считая гибели людей и испорченных отношений с поставщиками. А что самое обидное - по прежнему никаких указаний на автора.
Помимо пропаж товара начались проблемы в легальном бизнесе. Прокофьев, банкир, у которого Гончар зарегистрировал две фирмы на подставных лиц, внезапно потребовал возвращения кредитов. Гончар отказался, отправил ребят переубедить упрямого банкира. Ребята вернулись через два часа - без зубов, на костылях. Вроде бы их встретила служба безопасности банка, но действовала как-то странно - чересчур решительно. И, как ответ, на следующий день в "Мальвину" и "Сороку" - обе фирмы со счетами в банке Прокофьева - явились государственные проверяющие. С утра пришли пожарники, моментально нашли тщательно спрятанную самодельную электропроводку, закрыли магазин и выписали сумасшедший штраф. Не успели сотрудники перевести дух, как в двери постучались санинспектора. И эти тоже знали, что искать: просроченные продукты. Тоже штраф. В "Сороке", помимо этого, взяли продавца за обвес.
В отношении магазинов у Гончара не было никаких сомнений: работа Цезаря. Хромой, который сохранял неплохие отношения с измайловцами, предупреждал, что стоит ждать чего-то в этом духе. Бог его знает, как он узнал обо всех недостатках фирмочек, черт разберет, как он вообще вычислил их существование - это уже неважно. Обе фирмы придется закрывать, потому что ни одна не стоила вложений, которые потребовались бы для приведения их в достойный вид. Лучше закрыть такие времянки и сосредоточить усилия на сохранении хороших фирм.
Неприятно то, что все свалилось одновременно, хотя ничего загадочного в этом не было: Цезарь всегда славился своей разведкой, и подгадал начало боевых действий к общим головным болям. Действовал размеренно, отлаженно как всегда. Таким образом, Гончара громили с двух сторон. Не дай Бог, еще менты выкопают что-то серьезное - придется закрывать лавочку, потому что войну даже по двум направлениям он не потянет, не говоря уж о трех.
Почему-то Гончар склонялся к мысли, что между пропажей груза и чеченским гешефтом Эйфеля имеется прямая связь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152