На свое имя можно регистрировать только "парадный" транспорт, о котором все и так знают, что он твой. А так - ну мало ли куда я на этой тачке влезу? Это даже не перестраховка, обычная мера предосторожности.
- А если после твоих приключений к фиктивному хозяину кто-нибудь придет? И начнет выяснять подробности?
- Это настолько ушлый мужик, что ни черта из расспросов не выйдет. Мне его родственник по турецкой линии рекомендовал. Что турки, что чеченцы мусульмане, и между собой они наладили очень хорошие связи. Я с ним был в меру откровенен, он знает, чего от меня можно ждать, но я ему на всякий случай еще позвоню. Так что об этом можно не беспокоиться.
Когда они приехали в Бибирево, времени было уже второй час. Но Света не торопилась домой. В конце концов, завтра суббота, можно выспаться... И Саша не стремился расстаться побыстрее. Сидел, курил, искоса поглядывая на нее лукавыми ореховыми глазами. Свете нравились его глаза - внешними уголками опущенные вниз, они делали взгляд немного снисходительным или грустным, когда он бывал спокоен. И ресницы - длинные, загнутые, достававшие до низких бровей. Почему, интересно, природа так часто награждает мужчин густыми и черными ресницами? Им ни краситься, ни прихорашиваться не надо. Нет чтоб наоборот - сколько туши удалось бы сэкономить! И нос у него красивый - короткий и совершенно прямой, как по линейке проведенный. А Света была курносой и страшно ему завидовала.
- Интересно, о чем ты думаешь? - спросил он.
- О пластической операции. Хочу такой же нос, как у тебя.
Саша расхохотался. Выбросил окурок за окно, обнял ее, притянул к себе, уткнулся лицом в шею.
- Не нужны тебе никакие операции. Ты хороша такая, как есть.
- Хочу быть еще лучше, - капризно заявила Света.
- Слишком много хорошего - тоже плохо.
Погладил ее по щеке.
- И пальцы у тебя в два раза длиннее моих, даже ногти отращивать не надо.
- Ага, и рост у меня два метра. И вообще я мужчина. Тоже операцию делать будешь?
Сдерживая смех, Света покачала головой.
- Нет, я хочу, чтобы у меня были только некоторые твои особенности.
- А чего мелочиться? Бери всего. А? Весь я тебе не нравлюсь?
Света смутилась, распознав под шутливым тоном серьезную подоплеку. Потом набралась решимости, глянула ему в глаза:
- А я? Ты мне столько всего говорил, но ни разу даже не намекнул, как сам-то ко мне относишься.
- Серьезно? Какая досада. Погоди, - он ухватил ее за подбородок. Надо же, Мишка не наврал. Действительно голубые. Вопрос: когда он успел это рассмотреть? Я вроде вижу тебя чаще...
Открыл бардачок, пошарил рукой, вытащил продолговатую коробку.
- Отвернись и подержи волосы, чтобы они на шею не падали.
Недоумевая, Света подчинилась. Его руки коснулись шеи, затем она почувствовала холод металла. На грудь упал кулон с камнем чистого синего цвета. Сапфир.
- Саш, ты с ума сошел?!
- И такова твоя благодарность?
- Нет, я не могу принимать такие подарки, - решительно сказала Света и попыталась нащупать замочек цепочки.
Саша не менее твердо отвел ее руки.
- Можешь. Тебе трудно улыбнуться и сказать "спасибо"?
- Саша, ты не понимаешь...
- Точно. И не хочу понимать. Поэтому не принимаю никаких возражений.
- Ох, Сашка...
Несмотря на то, что она теперь знала про Вику, на то, что ей пришлось вытерпеть от Эйфеля, Сашины ласки по-прежнему были приятны. Правда, в этот раз он вел себя на удивление сдержанно. Минут через пять тихо спросил:
- Ты успокоилась? Рыдать больше не хочется?
Нет, плакать ее не тянуло. Мало того, история с Эйфелем казалась уже такой далекой, случившейся как минимум неделю назад. Света погладила кончиками пальцев кулон. Ничего себе подарочки делает... Ей хотелось о многом спросить его, но чувствовала - уйдет от ответа.
- Светик, извини, провожать тебя я не буду. Но на всякий случай посижу здесь еще минут пятнадцать. Если тебя кто-то "встречает", поднимай крик. Даже если зажмут рот, я в любом случае увижу, когда тебя из подъезда вытаскивать будут. Отобью. Но без нужды мне из машины выходить не стоит, он показал на красную "девятку" в дальнем конце двора. - Мы "хвост" привели.
- И что? - испугалась Света.
- Ничего. Просто Гончар будет знать, что тебя некий чеченец провожал до дома, а потом два часа трепался. Пусть знает, это полбеды. Но вот если я выйду, и кто-нибудь увидит мои длинные волосы, игру можно считать законченной. Во всей Москве есть только один человек с такими внешними данными, склонный выдавать себя за чеченца. К сожалению, Гончар эту историю - когда я дурил чеченцев - знает во всех подробностях.
- А мне что делать?
- В понедельник, если будут спрашивать, скажешь, что за тобой ухаживает чеченец. С серьезными намерениями. Можешь даже кулон показать мол, чеченец подарил. В подробности не вдавайся, скажи, что твоя личная жизнь никого не касается. Приставать с расспросами не будут - у чеченцев не та слава, чтобы к их невестам кто-то цеплялся. А если не станут спрашивать, ничего не говори. Веди себя совершенно естественно, будто неприятности тебя никоим боком не касаются. Встречаться до тех пор, пока ты работаешь в клубе, не будем - слишком рискованно. Разумеется, кроме воскресенья - я что-нибудь придумаю, чтобы вывезти тебя на пикник незаметно.
Света лишь торопливо кивнула, чувствуя, как возвращаются прежние страхи.
Гончар стоял в дверях палаты и боролся с приступом тошноты. Да, многое он в жизни повидал, но не такое...
Когда посреди ночи раздался телефонный звонок, он сразу понял случилось нечто из ряда вон выходящее. Все люди, которым был известен его домашний номер, знали - Гончар ненавидит, когда его будят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152