Позволь напомнить, что я иду на это только для тебя и только ради тебя. Колебаться я не стану, ибо знаю, что жить без тебя уже не смогу. Но я совсем не расположен к веселью по поводу предстоящего. Можно еще как-то примириться с тем, что я убью твоего мужа. Но моя жена!..
Мадам Канова: Твоя жена - я!
Маньи: Конечно, дело совсем не в официальных брачных узах, а в том, что она молодое жизнерадостное существо, доверившееся мне, и...
Мадам Канова: И я очень надеюсь, что ты не дашь ей повода утратить это доверие!
(Пауза.)
Думаю, нам с тобой не в чем упрекнуть друг друга: я позаботилась о том, чтобы место мадемуазель Сюриссо стало вакантным, а ты устроил туда Беатрис. Как и планировалось, она вскоре очутилась в объятиях моего уважаемого супруга. Потом ты сводил девицу в церковь и даже успел спасти ей жизнь. Судьба помогла нам только в истории с ее несостоявшимся ребенком. Неужели тебе нравится тащить этот груз: жить с женщиной, которую не любишь и с которой по законам церкви ты связан на вечные времена!
Маньи: Я женился на Беатрис, чтобы пожертвовать ею, и теперь не перестаю себя спрашивать, можно ли считать действительным такой брак...
Мадам Канова: Вот именно! А избавившись от нее, ты тем самым докажешь правоту своих сомнений. И ты заранее оправдан перед Высшим Судом!
Маньи: Любопытно.
Мадам Канова: То есть?
Маньи: Мать писала мне недавно нечто похожее...
Мадам Канова: Весьма польщена, что наши взгляды совпадают... Но все-таки давай договорим. По счастью, ты воспитывался в иезуитском колледже, и твой характер сложился под влиянием наставлений святых отцов. Ты верующий католик - примем это за основу. А с основами надо разбираться основательно, таково мое правило. Кстати, мне очень нравится твоя религиозность - всегда заранее ясно, как и на что ты отреагируешь... Итак, ты можешь позволить себе убить кого захочешь, но с тем, чтобы впоследствии раскаяться в содеянном. Ведь сущность религии - в идее покаяния. О, я знаю тебя, мой милый, и в любой момент наберу тебе сколько хочешь первоклассных, неопровержимых аргументов! Так вот: тебе предстоят долгие годы честной и безмятежной старости; у тебя будет достаточно времени, чтобы раскаяться и отойти в вечность примерным христианином. Да что я говорю - долгие годы! Целый океан грехов может быть искуплен в последний миг, и разбойнику на кресте хватило одной минуты, чтобы заслужить прощение и спастись. Целая армия исповедников к твоим услугам - кайся, сделай одолжение! Нехорошо лишать Господа Бога возможности проявить свое бесконечное милосердие. Он же все понимает... Совсем как я! А уж я в своих собственных глазах сумею тебя оправдать!
Маньи: Ох, не потчуй меня дешевыми парадоксами. Мне, чтобы оправдаться, тоже следовало бы медленно умереть на кресте.
Мадам Канова: И тогда три друга, которые всегда заодно...
Маньи: Я уже говорил тебе и повторяю снова: мне очень неприятно, когда ты в таком тоне упоминаешь о Троице.
Мадам Канова: О, прости. Но это выражение придумано не мной. А что до спасения души, то покаяться ты все-таки успеешь. Если же Богу будет угодно призвать тебя во сне, то и ответственность ляжет на Него. Только я очень сомневаюсь, что Он так поступит. Он ведь не захочет погибели нераскаявшегося грешника, а твой случай определенно заинтересует Его. Спешить же Ему некуда.
И не переоценивай жестокость твоего будущего преступления. Как раз недавно я пролистывала судебные протоколы эпохи Реставрации и натолкнулась на занятный случай: некий чиновник прикончил, одну за другой, трех или четырех своих жен, и все ради наследства. Разнообразием он их не баловал: женился, потом жена беременела, а когда наступали роды, незаметно отравлял бедняжку. В то время судебная медицина едва появилась на свет, и смерть при родах казалась вполне естественной.
Маньи: Да уж, точнее тут не скажешь!
Мадам Канова: Прости за невольный каламбур. Я имела в виду лишь то, что более удачного момента не выберешь...
Маньи: И все-таки его разоблачили!
Мадам Канова: Да, потому что ему взбрело в голову заодно избавиться и от своего многочисленного потомства. Это было слишком самонадеянно... Так что видишь - по сравнению с тем случаем я предлагаю тебе преступление вполне чистое и прямо-таки невинное! А твоя малышка лучшей участи не заслуживает. В конце концов она была любовницей моего мужа и скорее всего остается ею теперь. Да еще пыталась навесить тебе на шею своего щенка...
Маньи: Какое счастье, что он умер не родившись! Если бы мне предстояло убить еще и ребенка...
Мадам Канова: Да, тут небеса пошли тебе навстречу. Но, возвращаясь к теме: как видишь, у тебя есть все основания для ревности и мести.
Маньи: Ты же сама только что говорила, что я не люблю Беатрис. При чем же тут ревность?
Мадам Канова: Прекрасно, тогда постарайся немножко полюбить ее, если тебе от этого будет легче... Но самое главное - возьми себя в руки! Твоя роль вовсе не так тягостна, если обуздать свою фантазию и перестать изводить себя надуманными сомнениями. А то они так тебя и распирают, как дойную корову - молоко.
Мы, атеисты, не приучены мерить реальность призраками и полагаемся на собственный .разум. Наши поступки окончательны - для нас не существует Бога, который пересмотрит и взвесит их в день Страшного суда. Вы, верующие, избрали себе более удобную, хотя и очень наивную точку зрения.
Маньи: А ты никогда не верила в Бога?
Мадам Канова: Я знаю, что меня крестили в православной церкви, но и только! В моей стране проводится огромная антирелигиозная работа, особенно среди молодых.
Маньи: И там все такие, как ты?
Мадам Канова:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41