Представляете, от "Нового света" отказался. - Козел снисходительно усмехнулся, открыв мелкие с желтинкой зубки.
- Знал бы, что шампань от меня, так не посмел бы.
- Это точно, - хихикнул Козел.
- На всех не напасешься, - отрезал Морфий. - Топай, поглядывай. Я надеюсь на тебя.
- Принято, - поклонился официантик и пропал среди танцующих, заполнивших зимний сад.
"Здорово же меня облапошил этот проходимец", - сокрушался вполголоса Валек, натягивая на себя холодную курточку и кепку, полученные взамен плаща и шляпы.
За дверью подсобки послышались шаги. Стук в филенку: один раз, другой, третий.
- Валек? Ты здесь? - донесся тихий голосок Козла.
Валек не шелохнулся. Шаги удалились и пропали. "Положение дурацкое. Ну, конечно, проходимец и бродяга раздел меня, как мальчишку. Никакого здравого смысла не осталось в черепушке. И это со мной и во мне с тех пор, как начал ширяться. Ширма и довела до ручки. Но откуда благодетелю-бродяге известна моя зависимость от Морфия? Ведь именно на ней он так ловко сыграл. Облапошил? Или в самом деле предупредил? А что если они меня таким путем решили сломать? Ну зачем кому-то просто так, за здорово живешь, рисковать собственной головой, лезть в эту кашу, чтобы выручить давно пропащего лабуха Валька?!"
Человек в сером плаще и темной широкополой шляпе, надвинутой на глаза, уже полчаса маячил на пустынной набережной.
- Хозяин, я уж думал: он смылся. Гляжу в окно - нет. Пришлось сбегать на улицу. Ждет на воздухе.
- Принято, - ответил Морфий и тут же поднялся. Проследишь, что дальше будет, а сейчас исчезни к своим тарелкам.
Человек в плаще, увидев приближающегося Морфия, сорвался с места и быстрым шагом двинулся вдоль набережной.
- Валек! Куда ты? - весело окликнул убегающего Морфий. - Постой же!
Убегающий прибавил шагу. Вдруг он резко свернул и по ступеням спустился к самой воде.
- Ну ты и мастак бегать, брат, - сказал подошедший Морфий, задыхаясь.
- Не брат, а шурин, - сдавленным голосом последовало в ответ.
- Какая разница? Я к тебе всегда относился по-братски. Но ты сам не захотел. И потому ты мне не брат и не шурин. Ты никто.
В этот момент "Никто" развернулся и ударил Морфия по лицу. От неожиданности Морфий покачнулся. "Никто" кинулся по ступеням вверх, к набережной.
- Назад! - закричал Морфий, в несколько скачков настиг беглеца и длинной рукой схватил его за спину. - От меня не уйти, шурин. - Жертва медленно повернулась и грудью повалилась на коротко блеснувшее влажное острие.
Морфий бережно обнял свою жертву и потащил, словно перепившегося в ресторане приятеля, к лавочке. Посадил на присыпанную первым снегом доску. Заглянул под шляпу, пробормотал:
"Неузнаваемый видок! Смерть и впрямь не красит!" И пошел прочь, бросая взгляды на тихое и маслянисто-гладкое море.
Небольшой курортный городок оглушила новость: из городской больницы пропал труп. Тяжелораненого мужчину средних лет "Скорая" доставила в реанимацию сразу после полуночи. К утру, не приходя в себя, пострадавший скончался... Вымотавшиеся вконец реаниматоры, сообщив куда следует, заперли труп в боксе, а сами отправились попить чаю. Спустя час, когда эксперт-патологоанатом вернулся в бокс, тела на месте не было.
Все, кто соприкасался с умирающим, были собраны в следственном отделе городского управления милиции, где фоторобот быстро воссоздал портрет покойного, то есть без вести пропавшего мертвеца. Дальше дело не сдвинулось ни на йоту. И было бы оно сдано в архив как безнадежное, если бы через несколько дней в милицию не поступило заявление об исчезновении скульптора Арусса.
Большую часть времени Арусс проводил в мастерской, которую арендовал вместе с приятелем, живописцем Коляней. Поначалу на исчезновение Арусса серьезно не отреагировали. В местном творческом союзе он слыл довольно амбициозным, неуживчивым человеком, с которым считались лишь потому, что за него горой стоял этот самый Коляня, довольно авторитетная, в отличие от своего приятеля- скульптора, фигура, преподаватель теории мастерства и рисунка в художественном училище. Арусс был за ним как за каменной стеной. Коляня, как правило, сам оплачивал аренду просторной старинной трехкомнатной квартиры-студии.
С Коляней поговорили. От этого разговора, пожалуй, и потянулась ниточка следствия. Она хоть и не привела никуда, однако оставила причастным к этому расследованию несколько совершенно необъяснимых петель и узелков, которые иначе как мистическими не назовешь.
- Когда вы в последний раз виделись со своим приятелем? - спросил следователь Синаний, на котором висело дело о пропавшем трупе. Коляня, глядя безоблачно в глаза следователя, с сочувственным пониманием ответил:
- Арусс жив и здоров.
- На каком основании вы это утверждаете? - оживился пребывавший в полной безнадеге лейтенант Синаний.
- Дело в том, - доверительно продолжал живописец, - что Арусс не ладит с супругой, вследствие чего постоянно обитает в мастерской.
- Когда вы его видели? - устало вздохнул Синаний.
- Не видел.
- На каком же основании утверждаете, что скульптор жив и здоров? - стал выходить из себя следователь.
- Сегодня утром до занятий я забежал туда взять альбом репродукций Дали, а на кухне - чайник с кипяточком. Я даже кофейка растворимого успел дернуть. Судя по всему, Арусс ночевал там и вышел перед самым моим приходом.
- А что, кроме вас и Арусса, больше никто не может бывать в мастерской?
- Никто. Там у нас немалые ценности. Мои картины, его работы. Исключено! Хотя... - вдруг замялся Коляня, затеребил кончик золотистой бороды, стал поглаживать уютную проплешину на макушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18