Капитан остановил машину на обочине и посмотрел на Нетребу.
- Пойдемте, - пригласил он. - Покажите, где вы его встретили.
- Покажу, - кивнул Нетреба. - Только не здесь это было.
- Ближе? Дальше? За поворотом? Покажите где, я подъеду.
- Совсем не здесь, - повторил шофер.
- А где?
- Километрах в двух.
- Вы точно помните? - взволнованно спросил Зенич, чувствуя, как заползает в сознание безотчетное ожидание чего-то непоправимого. - Было темно, и все могло выглядеть по-другому.
- Точно помню, - повторил Нетреба. - Здесь поворот, а там прямой участок и плавни ближе к дороге. И ещё там асфальт сильно выбит, а здесь он в порядке, вы же видите.
Он знал, что говорил. Он ездил по этой трассе не первый день.
ДВАДЦАТЬ ЧАСОВ
Откинувшись на сиденье, капитан ждал. Рядом, молчаливый и бледный, сидел Нетреба. Водителя трясло противной мелкой дрожью, и Зеничу казалось, что трясет машину.
"Сейчас приедут, - думал капитан. - Это хорошо, что они приедут. Надо, чтобы было шумно и много людей. Одиночество вдвоем и тишина - плохие спутники в подобных ситуациях.
С ними особенно остро ощущаешь всю непоправимость случившегося и страх, который можно приглушить, но от которого невозможно избавиться совсем.
Этот парень тоже так считает. Он совсем сдал и смотрит на меня с каким-то собачьим выражением в глазах. Как будто я что-то могу изменить. Ни черта я не могу. И плохо мне так же, как тебе. Ты это понимаешь, дружище? Только плохо нам по-разному. Мне плохо потому, что я это допустил.
И не вздумай оправдывать меня, пожалуйста, что, мол, ничего я об этом не знал и вообще был в другом месте. Лучше молчи, как молчишь".
Желтый "рафик" с синей полосой на кузове вынырнул из дождя и начал тормозить, наполнив все вокруг отчаянным визгом. Шел он с хорошей скоростью, и метрах в пятнадцати от машины его начало уводить вправо. Чтобы не задеть "Волгу", водитель вывернул влево, и автобус, развернувшись поперек дороги, остановился. Открылась задняя дверка, и на асфальт тяжело спрыгнул следователь прокуратуры Марущенко.
Появились практикант, Бежан и Емелин. Последним с чемоданчиком в руках аккуратно спустился Камоликов.
Зенич вышел из машины, сделал несколько шагов и очутился лицом к лицу с приезжими. В глазах у них он увидел растерянность. "На причале мы были все вместе, - подумал он, - и вот теперь опять вместе, и повод тот же. Многовато даже для таких ребят. Камоликов всю войну прошел хирургом в полевом госпитале. Бежан помоложе, но тоже повидал достаточно, да и следователь, похоже, не новичок. Многовато даже для них. А молодым каково - практиканту и Емелину?"
- Время позднее, - строго сказал он им. - Судя по погоде и по тому, сколько времени прошло с момента убийства, улик, по-видимому, никаких. Прошу всех работать быстро и предельно внимательно. Вы, Василий Сергеевич, обратился капитан к Камоликову, - займитесь трупом Он в плавнях, по ту сторону шоссе, рядом с деревом, вы увидите. С "рафика" мы вам посветим.
- Я пойду тоже, - сказал следователь.
- Да, конечно.
Следователь с Камоликовым ушли.
- Слушай, может, это не Цырина работа, а? - сказал Бежан.
- Его. Место шофер указал точно.
- А убит кто? Пограничник?
- Очевидно.
- Но мотивы? Какие у Цырина были мотивы? - воскликнул Емелин.
- Если б знать, - вздохнул капитан. - Вопрос всем. Почему убийца раздел труп?
- Убийство совершено с целью ограбления, - мгновенно отреагировал Емелин.
- Или для того, чтобы спрятать одежду, если она может что-нибудь поведать о личности убитого, - сам и ответил Зенич. - Как думаете, мундир - это заметно?
- Заметно, - согласился Бежан. - Но и тащить его за собой в город не резон.
"Или все наоборот", - сказал себе капитан.
- Наши мнения совпали, - сказал он им. - Берите втроем мою машину и попробуйте поискать.
- Где и что? - спросил Бежан.
- Мундир и чемодан. На тридцать шестом километре, там, где он бросил автобус.
- А здесь?
- Здесь я смотрел.
- Мы поехали, - сказал Бежан. - Вдруг что-нибудь...
- Только на это "вдруг" и можно рассчитывать.
Они уехали. Капитан остался на дороге.
"Только бы они ничего не нашли, - думал Зенич. - Только бы там действительно ничего не было. Если они найдут мундир, я отказываюсь что-либо понимать. Пограничник, тридцать восьмой километр, катастрофа - все это как-то связано, и докопаться до истины мы сможем, только распутавшись с автобусом. Возможно, заговорит кассирша. Возможно, раскроется Бул. Но во-первых, не гарантированы степень их осведомленности и искренности. А во-вторых, и это главное, ни Вула ни Литвиновой не было сегодня ночью здесь, на тридцать восьмом километре.
Что связало Цырина с пограничником в этот трагический узел? Почти сто километров они ехали вдвоем. Сидели рядом и говорили. О чем?
Может, этот парень стал невольным свидетелем каких-либо дел Цырина днем пятнадцатого? Сомнительно. Он не откладывал бы свои объяснения с шофером до тридцать восьмого километра. Заподозрил что-нибудь? Не мог Цырин проговориться. Но тогда версия о том, чтр шофер устранил пограничника, как свидетеля, разваливается ещё не выстроенная.
А мундир?
Поищем еще. Пограничник выглядел отпускником. Был веселым и разговорчивым. Был с чемоданом. Чемодан этот в автобусе не нашли, зато он фигурирует во всех свидетельских показаниях о Цырине на всем пути его от дома до причала.
Чемодан - такая же улика, как и мундир. И как и от мундира, от него надо было избавляться. Пока все логично. Допустим, он положил мундир в чемодан. Но тогда почему же всюду таскал чемодан с собой? Почему взял на лодку? Почему потом чемодан исчез с лодки? Что было в этом чертовом чемодане?
Деньги?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34