Он слишком долго был одинок. Для него друзья были почти любовниками, безумными, самоотверженными в страсти дружбы, как любой любовник. Не считая секса, бандиты гор были настоящими любовниками для Джулиано. Два года он был лишен этого. Такого одиночества никогда не узнает мягкий городской благоустроенный и защищенный человек.
- Меня зовут Джулиано, - сказал он, и это было безумием. Никогда не рассказывай секреты женщинам. Никогда не рассказывай о себе женщине. Но Джулиано рассказал Дэа Гинес о жестоких горах, об утре в горах с Марией, о вилле около Рима, о рождении Джонни Колини и его приезде в Соединенные Штаты.
Он рассказал о мафии. Он сказал, что приехал в Штаты убить некоторых людей, но не наемным убийцей, а как претендент на наследство, которое надо взять силой.
Теперь она могла разговаривать, правда, как измученный жаром больной.
- Это невозможно, - сказала она. - Это все равно что пройти через охрану, убить президента Соединенных Штатов и сказать, что одержал верх.
- Если бы президент Соединенных Штатов стал президентом, убив сорок человек, это было бы возможно, - сказал Джулиано.
- Но ты один. Они убьют тебя, и на этом все кончится.
- Они побоятся убить меня.
- Джулиано-Джонни, ты псих.
- Я должен создать армию призраков.
Она взглянула на него со страхом, уверенная, что он псих.
Джонни улыбнулся.
- Я не могу сколотить шайку. Людей в Сицилии, которым я доверял, я знал годами, мы выросли вместе, но даже им я верил только потому, что они меня боялись.
- Ты не сможешь сколотить свою банду, - сказала Дэа. - Я делала передачи о преступности, и знаю, что это за сила. Ты сможешь завербовать только пару бесполезных и ненормальных подростков. И все.
- Поэтому мне нужна армия призраков. Я знаю людей, которых должен убить - один в Лос-Анжелесе, двое в Нью-Йорке. Мафия обвинит в смертях меня, но они должны быть уверены, что убил не я сам.
Тогда они не будут знать, кто со мной. Они предположат, что на меня работают люди мафии, и не убьют меня, пока не будут уверены, что это не будет стоить им жизни. Боссы состарились и любят жизнь больше всего на свете.
- Но как ты их убьешь? Их охраняют, они невероятно богаты и могущественны.
- Я не просто Джонни Колини - я Джулиано. За мной охотились тысячи полицейских.
- Но ты сказал, что разорен. Не только разорен, но тебя ещё преследовали сборщики денег.
- Сегодня вечером у меня будут деньги, - Джонни улыбнулся, как мальчишка.
- Они правда мертвы? Ты правда убил этих людей? - Голос её внезапно охрип, глаза горели.
- Я воспользовался твоим кухонным ножом, - ответил Джонни.
Она обвила руками этого мужчину, которого любила и ненавидела, так полно любила и так полно ненавидела, что впервые в жизни чувствовала себя настоящей женщиной и повалила его на себя.
И Джонни с сожалением и уважением почувствовал что-то немного похожее на любовь.
- Кто он?
Тощий Сантанджело навис над Кромлейном и Мусией.
За окнами пентхауза высились башни Манхэтена. Это был офис и нью-йоркская квартира Сантанджело, Великого Мастера, одного из трех глав мафии в Соединенных Штатах, одного из семи - в мире. На Лонг-Айленде ему принадлежала сотня акров земли; дом во Флориде стоял на личном острове; дом в Квебеке стоил четверть миллиона.
- Молодой человек приехал в Нью-Йорк. Он знает, что к чему, но не боится, - сказал Сантанджело. - В номер он вошел один и, если бы захотел, мог бы под дулом пистолета вернуть все деньги, но вместо этого спустил свои в нечестной, как он знал, игре. С ним трудно иметь дело, с этим юношей. Он называет имена, будто он один из нас. Великие имена в полудюжине городов. Он все знает, у него есть деньги и сердце, которого хватило бы на дюжину.
Он остановился.
- Кто убил наших людей?
- Не Колини... - начал Мусия.
- Не называй его этим именем, - прервал Сантанджело. Есть только один Колини, не два. Двум - не бывать.
Последний раз он видел Джонни на Капри, и тот выглядел совсем стариком.
- Этот парень, - сказал Мусия, - не мог убить моих ребят. Он их не знал, не знал, как их найти. У него пистолет, а их зарезали. Это не он.
- Плохо, - сказал Сантанджело. - Плохо, потому что он не один. У него есть люди - его глаза, которые видели тех двоих. У него есть ликвидаторы. Твои люди развлекались с девчонкой?
- Они рассказали мне об этом за завтраком. Славно поразвлеклись.
- И с ними поступили так, как я когда-то. Этот обычай с нашей родины.
- Да, мистер Сантанджело, - сказал Мусия.
Оба посмотрели друг на друга с пониманием. Мусия занимал высокое место в Ордене, но не был Мастером. Марк Кромлейн думал, что он в Ордене, посещал некоторые встречи, выполнял правила, но не был членом. Для него, как и для многих других, существовал ложный Орден, а настоящий - только для людей с тысячелетней кровной связью.
- Здесь рука сицилийца.
Тяжелые веки приподнялись и мертвые глаза взглянули на Мусию. Мусия показал, что понял. Ночью будет встреча Ордена.
На таких встречах никто не может лгать или говорить не все. Если кто-нибудь из Ордена знает этого ужасного молодого незнакомца, он расскажет, что знает.
- Мистер Сантанджело, - начал Марк Кромлейн.
Тяжелая голова чуть повернулась.
- Я прошу разрешения убить незнакомца.
- Нет.
Кромлейн не осмелился выказать злость. Он ничего больше не сказал.
Майк "Мороженый" Сантанджело поднял руку и двое вышли. Мистер Сантанджело тяжело подошел к столу и начал просматривать дела своего ранчо в Техасе, нефтяных вышек в Калифорнии, автобусных линий в Луизиане, тысячеквартирного жилого комплекса, который строился на Лонг-Айленде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46