И как раз тогда, когда я больше всего нуждаюсь в твоей помощи. Пожалуйста, Труди. Мы завернем эту штуку в простыню. Она может стоять в самом низу, и тогда она ничего не испачкает и не помнет. Давай, любовь моя, - он целовал её шею, подбородок, губы, но Труди вырывалась из его рук.
- Ну, ладно. Придется мне забрать это домой и попробовать там хорошенько припрятать, - он со вздохом разжал руки.
- Неужели это такая ценная вещь? - медленно спросила Труди. - Неужели кто-то на неё позарится?
- Ты так думаешь? А ты знаешь, сколько стоила одна только камера Дика? Пятнадцать тысяч шиллингов, а он покупал её со скидкой.
Труди потрясенно смотрела на него.
- Так что ящик - это деньги. Деньги для Анны. Чтобы я мог не бояться за её будущее. Тогда я смогу позабоиттьбся о собственном. Мне пора жениться, зажить оседлой жизнью...Иоганн запнулся и быстро переключился:
- Ну, ладно, придется ехать домой и там искать подходящее место...
Труди быстро перебила:
- Ты такой неосторожный, Иоганн. Никогда толком не запрешь дверь, ключ лежит в таком месте, что его может найти любой бродяга, и кто только к тебе не шляется. Нет, нет, так не пойдет. Нельзя так поступить, раз уж этот ящик такой ценный.
- Очень ценный.
Труди молча начала выкладывать на кровать вышитые покрывала и салфетки, стопки полотенец и простыней.
Позеленевший металлический ящик был водружен на место. Льняное белье легло сверху после долгих старательных попыток Труди скрыть прибавление к содержимому её любимого комода.
- Это все мое приданое, - сказала она спокойно и печально, закрывая крышку комода.
Иоганн сжал её в своих медвежьих объятиях.
- Ящик - тоже часть твоего будущего, - сказал он. Когда Анна будет устроена... - ему сразу же захотелось откусить себе язык, но обещание уже почти прозвучало, а Труди была начеку:
- Ох, Иоганн! - и её руки взлетели ему на плечи. Она осыпала его лицо поцелуями. - Мы поженимся! Анна получит свой ящик, а мы с тобой поженимся!
- Труди, Труди, уже поздно. Твоя мама скоро...
Она со смехом разжала руки.
- Теперь это не имеет никакого значения.
- Нет, имеет. Пока пусть все будет по-прежнему. До времени. Это будет наша тайна. Ладно?
Он подобрал обрывки рюкзака. Все лохмотья лучше забрать с собой. Труди непременно все выстирает и попытается починить. Нельзя оставлять ей эти обрывки.
- Наша тайна, - пообещала она. Ее глаза сияли, лицо светилось от счастья.
Он поцеловал её напоследок:
- Ты самая лучшая девушка на свете, - нежно сказал он.
Иоганн швырнул обрывки рюкзака на переднее сидение джипа, прикрыл своей накидкой и отпустил тормоз. Он начал подталкивать джип к дороге от дома Зайдлей. Это было несложно, потому что у дома начинался спуск.
- Хорошее занятие, - произнес голос Феликса Заунера прямо у него над ухом. - Помощь не нужна?
Он говорил теплым дружеским тоном, хотя выглядел собранным и холодным.
- Первое утро, когда ты проспал целых двадцать лишних минут.
- Я слишком много болтаю, - буркнул Иоганн, приходя в себя, пока они толкали джип. Очень быстро машина выкатилась на дорогу к Бад-Аузее. - Тебя подвезти?
- Нет. Я собираюсь вернуться в собственную постель, у фрау Хитц. Она пустила меня переночевать. В гостинице у Грелля оказались готовы к приему гостей только два номера.
- Мне кажется, ты выражаешься довольно загадочно.
- А мне кажется, ты нервничаешь. Что-нибудь случилось?
Иоганн бросил на Заунера косой взгляд.
- Кажется, я только что нечаянно сделал Труди предложение.
Заунер тихо присвистнул.
- А что скажет по этому поводу Элизабета?
Иоганн пожал плечами. Элизабета была не из тех девушек, на которых женятся.
- Я для неё - просто перемена декораций, не больше того.
Некоторое время Заунер молчал. Иоганн оказался умнее, чем можно было предположить. Элизабета, при всей своей красоте и очаровании, была девушкой, которая притягивает беду. Странно только, что Иоганн сумел это почувствовать. Он хлопнул по плечу Иоганна:
- Труди Зайдль хорошая девушка.
Иоганн промолчал.
- Ты её любишь?
- Мне кажется, да, - В голосе Иоганна слышалось недоумение.
Заунер хмыкнул:
- Не представляю тебя женатым господином.
- Вот и я тоже.
Заунер совсем развеселился:
- Давай-ка погреемся, - сказал он и забрался в джип, сдвинув в сторону накидку, чтобы освободить себе место.
- Довези меня до первых деревьев, - сказал он. - У меня есть кое-какие новости. - Он подождал, пока Иоганн запустит двигатель, и только когда мотор зарокотал ровно, продолжил. Это касается Анны. Она сбежала от Дитрихов. Они воображали, что Анна мирно спит, а она тихо удрала, пока Фрида кормила детей. Она вернулась домой и позвонила оттуда Дитрихам точнее, позвонил американец. Он дождался, пока туда придет Фрида, чтобы переночевать у Анны. Так что с ней все в порядке. Но... - Феликс Заунер сжал губы и замолчал.
- Американец был у нее? - Иоганн притормозил. Они почти подъехали к деревьям. - Этот адвокатишка?
- Мэтисон.
- Что, черт возьми, происходит?
- Вот и мне хотелось бы знать. Какие у тебя планы?
- Помыться, переодеться, и ехать в Зальцбург.
- Вот так и действуй. Насколько я понял, они встретились случайно. Но... - он снова замолчал.
- Он действительно адвокат?
- Это мы выясняем. Знаешь, - Заунер осторожно подбирал слова, - в Унтервальде происходит какое-то любопытное шевеление. Взять, к примеру, того француза, что останавливался у фрау Хитц прошлой ночью. Она говорит, он задавал много вопросов о посторонних, появляющихся в деревне. А ещё три дня назад она подавала обед двум любознательным иностранцам, тоже любителям пеших походов. Фрау Хитц считает, это были чехи или поляки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71