Вернувшись к себе в номер, я застал Барбару перед зеркалом и вложил крошечную коробчку ей в ладонь. Она спросила:
- Что это?
- Бомба с часовым механизмом. А на что это похоже?
Развернув обертку, она уставилась на малюсенький флакончик, потом подняла взгляд на меня и всплакнула.
- Боже мой, Марти, да ведь это "Арпеж"!
Ну да! - сказал я таким тоном, будто понимал, что её так иятно изумило.
- Я покупала как-то их туалетную воду, но это... настоящие духи! - Она приблизилась ко мне и поцеловал в губы. Потом отошла и потерлась кончиком носа о флакон. - Ты такой странный в последнее время. Раньше был такой грубоватый, резкий...
- Это просто моя привычка - держаться с людьми грубо, - отетил я, шлепнув её по заду
- ... а теперь такой сентиментальный.
- Это точно! У нас же есть что вспомнить! Если гостиничная шлюха настраивает тебя на сентиментальный лад, это значит, что ты потиг самые сокровенные тайны жизни...
- Ну почему ты так меня называешь, Марти?
- А почему нет? Мы же никогда себя на тот счет не обманывали. Сейчас папа Марти поделится с тобой открытием, сделанным им дней назад - мы живем в мире шлюх, который из всех нас так или иначе делает шлюх.
Барбара снова бросила на меня лукавый взгляд.
- Мне кажется, ты сейчас высказал очень глубокую философскую мысль. Мне надо будет на досуге поразмыслить над твоими словами. Марти, а девица, что приходила сегодня утром и тебя спрашивала, правда твоя бывшая жена?
- Угу.
- Она такая... Я такой мечтала быть, когда совсем ещё девчонкой была действительно очень красивая женщина.
- Видела бы ты её лет восемь-девять назад.
- Нет, она и сейчас очень красивая, потому что знает, что далеко уже не девочка, а все равно в ней так много ещё осталось от девчонки - какая фигура!
- Можно сказать, она была чересчур красивая.
- Как же ты мог упустить из рук такое сокровище?
Я опять шлепнул её по заду.
- Да вот из-за такого вот сокровища и упустил! Но тогда это уже не имело значения. Фло была как молодой боксер - постоянно тренировалась и мечтала о чемпионских медалях. Отказывала себе во всем, что могло испортить её фигуру. Скажем, от ночной рыбалки в открытом море у нее, видите ли, могла обветриться кожа... Ну и все в таком духе. Теперь она просит меня вернуться и у неё для меня есть сногсшибательная приманка..
- Теперь ясно, почему ты тут на все махнул рукой - к ней возвращаешься?
- Нет, уже слишком поздно - Меня вдруг страшно утомила вся эта болтовня. - Милая, может тебе прогуляться? Я хочу поспать.
- Ладно. Спасибо за духи. Пожалуй, и мне в такую жару самое лучшее тоже поспать.
Она ушла, а я сел на кровать, размышляя как бы убить остаток дня последнего в моей жизни. Хорошо бы напиться, но с моим больным брюхом можно было испортить себе сегодняшний вечер - а в том, что все состоится именно сегодня вечером, я не сомневался. Ехать на пляж мне было лень.
И тут задребезжал телефон - звонил мой дружок из Управления иммиграции. Он сообщил мне то, что я и ожидал услышать, ну и, конечно, все сошлось - как я и предполагал. Ну вот, теперь все встало на свои место картина прояснилась. Теперь я мог вытащить свой улов, просто позвонив Билу - за раскрытие такого дела его по меньшей мере ожидал капитанский чин, - но ведь у меня тут была своя выгода, то единственное, что имело для меня значение.
Впереди у меня был целый день, и стены моей конуры начали действовать на меня угнетающе. Я вышел в вестибюль отеля и защагал к выходу, а Лоусон спросил вдогонку:
- Вы куда это собрались, Бонд?
- Да вот собрался оторвать твой длинный нос! - ответил я и, развернувшись, грозно направился к стойке. Он юркнул в служебный кабинет.
- Я же просто так спросил - на случай, если вам будут звонить!
- Всем, кто будет звонить, отвечай: я на Вашингтон-сквер провожу перепись "голубых"!
Я дошел до Седьмой авеню. По дороге съел пирог и выпил кофе. Меня по-прежнему пасли. И я решил попрощаться с Лоуренсом.
Врач не был рад моему приходу.
- Мистер Бонд, в последний раз вы очень его расстроили. Пойду узнаю, захочет ли он вас видеть.
Он вернлуся через несколько минут и сказал, что я могу войти.
- Только ненадолго и, пожалуйста, никаких споров с ним не устрайивайте.
У дверей торчал все тот же полицейский и, когда я входил, он бросил на меня хмурый взгляд. Мальчишка сидел в кресле-каталке. На носу пластырь, голова забинтована. Он был голым до пояса, с повязками на ребрах.
- Ну что, малыш, идешь на поправку?
- Врачи говорят, что иду. - Он внимательно смотрел на меня. - Я рад что ты пришел, Марти. Я поразмыслил над тем, что ты мне рассказал, и все-таки решил стать полицейским. Попробую, по крайней мере. И я будяу хорошим полицейским хотя бы для того, чтобы никакой другой Марти Бонд не смог превысить свою власть.
Я пожал плечами.
- Давай, Лоуренс. Если сможешь. Что ж, если ты не передумал, если сдашь экзамены - они примут тебя с распростертыми объятьями.
- Это твоя очередная шутка?
- Малыш, ты случайно наступил на такую мину... И смотри, не отступай отпсвоей первоначальной версии. Ты же ни на секунду не сомневался, что нащупал крупное дело.
- Что-то я тебя не понимаю.
- Поймешь утром. И только не скромничай. Жми на гудок вовсю. Полицейские не хотели тебя слушать, но ты то сразу понял, что в лавке у Ланде творится что-то очень подозрительное! Впрочем, полицию особенно не топчи, но и не дай репортерам забыть про тебя. Я целиком и полностью отношу на твой счет все заслуги за ...
- Так ты раскрыл дело?
- Завтра мы с тобой будем героями Нью-Йорка. Но больше не задавай вопросов - наберись терпения и жди. Пока, малыш!
- Марти, ты не можешь рассказать по-человечески?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52